— Знала бы ты, какой ценой достается им эта эксцентричность! — загадочно произнес Алистер.
Да, эти люди поистине не знали забот. Джейн прямо-таки испытывала священный трепет, наблюдая за тем, как эта чета говорит и поступает, решительно не обращая внимания на мнение окружающих. Они жили в просторном палладинском доме, однако из-за отвратительного ведения хозяйства он разваливался прямо на глазах. Талботы принадлежали к тем домовладельцам, которые не поддерживали порядок даже для видимости, не говоря уже о том, чтобы изредка делать ремонт. В результате дом их представлял собой ужасное зрелище. По фасаду прошли огромные трещины, от баллюстрады откалывались огромные куски кирпича, крыльцо порядком поизносилось, ступеньки заросли сорняками. Главный подъезд к дому представлял собой вообще сплошную череду рытвин и грозил неопытному автомобилисту большими неприятностями. Внутри дом был ничуть не лучше. От времени и отсутствия должного ухода мебель развалилась, собаки пачкали некогда превосходные старинные ковры. В доме постоянно стоял запах кислой капусты. Линда и сама весьма смахивала на собственный дом. Некогда весьма привлекательное, лицо ее теперь покрылось густой сетью морщин, поблекло. Одевалась она черт знает во что — в какие-то допотопные твидовые тряпки, в свитер домашней вязки. Что же касается трапезы, то в доме Талботов случалось по-разному: то угощали на дорогом фарфоре с серебряными приборами, то запросто ставили тарелку горячих бобов прямо на ковер: приходилось есть в окружении резвящихся кошек и собак.
Талботы придерживались столь правых взглядов, что других таких людей Джейн вряд ли когда еще встречала. Девушка тихо изумлялась, слушая рассуждения Линды о том, что коммунисты проникли уже во все дыры, что их следует искать не только под кроватью премьер-министра, но и в самой кровати. Джейн полюбила Талботов, доверилась им, и мало-помалу Линда сделалась ее конфиденткой. Она нередко спрашивала у Линды совета относительно меню, или о том, как следует ответить на то или иное письмо, или как надписать письмо титулованному лицу.
Огород Талботов находился в не менее запущенном состоянии, нежели их главная подъездная дорога. Джейн с помощью Марка сумела наконец получить водительские права и взяла за правило заезжать к Талботам с целыми сумками даров с собственного огорода.
Однажды утром Джейн, как обычно, позвонила у входной двери. Ответа, однако, не последовало. Тем не менее она вошла в дом, что ей разрешалось хозяевами, и тотчас услышала скрипучий голос хозяйки. Та разговаривала по телефону в соседней комнате, и Джейн решила подождать.