— Да, я пыхнула маленько, но более делать этого не собираюсь. Обещаю. — Она заметила, как при этих словах хозяйка несколько успокоилась. — Пожалуйста, Зоя, давай останемся друзьями. Понимаешь, дело в том, что этой ночью я впервые в жизни испытала оргазм! — В голосе Джейн послышалось восхищение.
— О, детка, ты просто накурилась, это всего лишь иллюзия, разве ты не поняла? Результат действия наркотика. Он бы не смог удовлетворить тебя.
— Я знаю, что говорю. Тем более что и раньше я пыталась заниматься любовью, предварительно выпив. Но ничего не происходило. А сейчас, этой ночью…
— Ой, прекрати, пожалуйста! Том не способен заниматься любовью, он способен только совокупляться.
— Может, ты заткнешься, а?! — не сдержалась Джейн. — Не пытайся разрушить мое счастье!
— Я вовсе и не пытаюсь, я всего лишь хочу предупредить тебя, Джейн: он старается использовать тебя, как использует всех остальных.
— Может, я тоже использую его, — защищаясь, ответила Джейн.
Зоя с убитым видом опустилась на стул. Несколько секунд она напряженно размышляла.
— Да, ты права, Джейн. Твое дело, как, где и с кем. — Она улыбнулась. — Больше не будем об этом. Но когда он сделает тебе больно и ты приползешь жаловаться, я так и скажу тебе: «А ведь я предупреждала». Так и скажу, уж можешь мне поверить.
Так и потекли недели: Зоя держала слово — имя Тома даже не упоминалось.
Счастье Джейн было всеохватным. Она чувствовала себя так, словно ей опять шестнадцать. Они находили радость в самом обыденном. Они ходили в парк, качались на качелях, и когда качели летели вниз, оба истошно визжали. На их крики как-то явился служащий парка: они с хохотом удрали прочь, радуясь, как дети. Они играли в салочки, и Джейн хохотала так, как не смеялась и в детстве. Они покупали копченую рыбу, чипсы и на ходу поедали все это, запивая красным вином. И, конечно же, они занимались любовью: то были долгие восхитительные часы, когда оба просто упивались друг другом. Джейн не очень-то старалась сдержать данное слово и изредка потягивала марихуану, что приводило ее в возбуждение и приносило потрясающее чувство свободы. Теперь Джейн в основном ночевала у Тома, в грязном домике на одной из окраинных улочек Кембриджа.
Том снимал его вместе с Бертой и четырьмя приятелями. Джейн, правда, испытывала некоторое неудобство оттого, что тут невозможно было уединиться, и как бы между прочим предложила Тому перебраться в квартирку поспокойнее.
Том несколько секунд раздумывал.
— Хорошо, — сказал он, — но с одним условием: ты не будешь изображать из себя заботливую женушку. Чтобы никаких фиксированных часов обеда-ужина, никаких сцен и вопросов: «Где ты шлялся?», чтобы никакой стирки моих грязных носков.