Все осталось прежним, и тем не менее все изменилось. Глядя с террасы виллы Онор на неизменный ландшафт, Джейн понимала, что теперь она уже не та наивная и молоденькая девушка, что была здесь когда-то в свой медовый месяц.
Она чувствовала себя как настоящий инвалид, да и выглядела, должно быть, не многим лучше, судя по озабоченному лицу Онор. Джейн великодушно позволила за собой ухаживать: подолгу засиживалась на террасе, завернувшись в теплый плед, заботливо принесенный слугой Гвидо. Ела Джейн с удовольствием, все до последней крошки, потому как Гвидо считал личным оскорблением, если что-то оставалось на тарелке. Джейн помногу пила «Фраскати», утешаясь тем, что вино куда полезнее, чем, например, ее любимый джин, к которому она чрезмерно пристрастилась в Кембридже.
По мере того как начало пригревать весеннее солнце, Джейн бронзовела, а обильная итальянская пища способствовала хорошему настроению. Длинные волосы Джейн вновь блестели, в серых глазах ее вновь зажглись огоньки: Джейн несказанно похорошела.
Спокойная атмосфера на вилле умиротворяла. О своей болезни, впрочем, Джейн еще не могла спокойно разговаривать. Подобно старательному клерку, она лишь вычленяла и анализировала свои проблемы. Чем более занималась Джейн такого рода размышлениями, тем отчетливее ощущала, как в душе ее возникает некий порядок чувств и мыслей.
Больше месяца пролетело незаметно. Как-то раз за ужином Джейн совершенно неожиданно, безо всякой преамбулы заговорила. Она принялась рассказывать о своем раннем детстве, родителях, о любви — обо всем, вплоть до позора самых последних месяцев кембриджской жизни. Поведала она и о своих страхах. О тревоге за сына. О том, как ей необходимо чувствовать себя любимой. Она открыла Онор такие тайники своей души, которые никогда дотоле ни перед кем не открывала. Джейн казалось, что она говорит не о себе, а о совершенно другой женщине, жившей в совершенно иное время. Онор слушала внимательно, прерываясь лишь за тем, чтобы налить вино или закурить очередную сигарету. Когда Джейн наконец закончила монолог, Онор нежно поцеловала ее.
— Теперь все встанет на свои места, можешь мне поверить. — Она заботливо уложила Джейн в постель, словно та была крошечной девочкой.
Джейн долго и крепко спала, когда же проснулась, то и впрямь почувствовала себя лучше, легче, свободнее. К ней вернулось ощущение грядущего счастья.