Она внимательно вглядывалась в лица встречающих. Может, Роберто передумал и не придет встретить…
— Джейн! — Он оказался совсем рядом, уверенно обнял ее, принялся покрывать ее лицо поцелуями — и как-то совершенно неожиданно Джейн превратилась в одну из многих пассажирок, такую же, как и все итальянцы.
— Я так соскучилась, Роберто, дорогой, — чистосердечно призналась она.
— Наконец-то вы назвали меня «дорогим», а то все время «Роберто» да «Роберто»… — Счастливо улыбаясь, он осторожно взял Джейн под руку, словно опасаясь, что иначе она как-нибудь незаметно улизнет от него. — Может, хотите, чтобы я снял вам комнату в отеле? А, Джейн?
— Нет.
— Вы уверены?
— Да, дорогой. Уверена. Я хочу сегодня же быть с тобой. Если, конечно, ты сам этого хочешь.
— Хочу ли я?! О, милая Джейн. — Он радостно рассмеялся. — Да, я очень тебя хочу, я ужасно хочу тебя!
Он ловко повел машину по оживленным улицам, умело лавируя в потоке автомобилей. Джейн никогда прежде не была в Риме, однако города она сейчас не видела: смотрела только на Роберто. В поезде ее донимал страх: казалось, что она едет исключительно из-за Алистера, из-за того, что тот отверг ее. Втайне Джейн была совершенно убеждена, что так оно и было. Но вот теперь, сидя возле Роберто, будучи в состоянии прикоснуться к нему, она не сомневалась, что Алистер был всего лишь звеном, благодаря которому она оказалась способной принять решение, которое давным-давно уже созрело у нее в душе. Именно так и следовало поступить много дней тому назад. Джейн провела рукой по щеке Роберто.
— Что такое? — спросил он, на мгновение отрывая взгляд от дороги.
— В каком смысле?
— Почему ты вдруг решилась приехать?
— Очень соскучилась. Поняла, чего именно хочу и как глупо вела себя до сих пор.
— И это все? Ничего более не произошло?
— Решительно ничего, — не моргнув глазом, ответила Джейн.
Все в жизни Роберто было раз и навсегда четко отлажено. Стальные ворота его римского дома бесшумно открылись, входная дверь гостеприимно распахнулась. В огромном, отделанном белым мрамором холле стоял ряд ливрейных лакеев в строгих черно-белых униформах с золотыми позументами.
К некоторому удивлению Джейн, он сразу же послал ее в отведенную комнату, попросив побыстрее переодеться, чтобы не опаздывать к ужину. Она так торопилась, что даже не успела оценить роскошный интерьер: не заметила висевшего на стене Мане, не обратила внимания на великолепное венецианское зеркало. Впрочем, не обратила внимания и на редкостное французское бюро, персидские ковры. Джейн мысленно выругала себя за то, что собиралась в такой спешке: вся одежда оказалась помятой, но еще более взъерошенной она почувствовала себя, когда возвратилась в холл и увидела безукоризненно одетого Роберто в вечернем костюме.