Может быть, она совершает ошибку, скрывая от Мартина, что ребенок, к которому он так привязался, его сын?
— А когда дядя Мартин вернется? — требовательно спросил Эдвин.
— Я надеюсь, что скоро, милый.
Но сколько времени он пробудет с ними? Грустный вздох вырвался из ее груди. Вправе ли она позволить ему уехать вновь, не сказав правды об Эдвине? Но если она сделает это…
Каково будет мальчику узнать, что у него есть отец, который постоянно находится где-то за тридевять земель? Он и без того уже скучает по Мартину. Если он узнает, что его настоящий отец только и думает 6 том, как бы покинуть дом…
Она не станет уговаривать Мартина остаться. Зачем питать несбыточные надежды? А значит, нельзя открывать правду. Ни отцу, ни сыну. Все, что она может сделать, — это отдать Эдвину всю свою любовь и заботу и уповать, что этого будет достаточно.
К счастью, в последние два месяца Синди была так загружена делами, что у нее просто не было времени сосредоточиться на постоянной ноющей боли, которая после отъезда Мартина поселилась где-то глубоко внутри. Ее дни были заполнены до предела, и к вечеру она чувствовала себя настолько усталой, что засыпала почти мгновенно, не отвлекаясь на несбыточные грезы.
Ее изматывали не только хлопоты, связанные с переездом на новое место. Невероятно тяжелым оказалось расставание с Дороти и Квентином. Было больно видеть, как мужественно они переносят разлуку, как стараются проявить понимание. Но главное беспокойство доставлял ей Эдвин. После отъезда Мартина он стал еще более капризным и упрямым, у него случались внезапные бурные истерики. С переездом в новый дом все еще более усугубилось.
Синди мучили угрызения совести. Она начала понимать, что поступила неправильно, вырвав Эдвина из привычного окружения, разлучив его с бабушкой и дедушкой. Она вполне могла понять, почему мальчик стал таким вспыльчивым. Он так долго сдерживал себя, подавлял свои эмоции! Чувствуя угрюмую враждебность со стороны Теодора, ребенок не смел повысить голос, боясь вызвать резкое недовольство отца.
Синди тяжело вздохнула. Во время тяжелых последних месяцев жизни ее мужа дом Квентина и Дороти был для Эдвина тихой гаванью. Неожиданная смерть Теодора явилась для мальчика шоком. Детский страх выплескивался наружу в ночных кошмарах.
Но в то же время гибель отца принесла малышу облегчение. А с появлением Мартина — мужчины, на которого Эдвин мог смотреть с уважением и обожанием, — ребенок начал понемногу вылезать из своей защитной скорлупы. Но Мартин опять уехал, и теперь малыш страдает еще и потому, что рядом с ним нет бабушки и дедушки.