Хороший раб. Безо всякого Чёрного Ветра. Тьфу ещё раз!
Однако до полной п… привычной пассивности я всё же не докатился. И слава всем ками. Потому что перенестись в другой мир, чтобы там изображать ровно то же самое, что и дома, ещё позволительно спецназовцу или студентке-стерве-недоучке, но не человеку мыслящему. А уж для потенциального Тёмного Властелина это тем более слабость недопустимая, ха-ха-ха!
…вообще-то все эти высокоумные рассуждизмы можно было заменить простым, коротким и честным киплинговским: «Мужчине нужна подруга». Не для лечения острого спермотоксикоза, не подумайте, хотя это тоже дело нужное. Я ведь, хотя натура увлекающаяся и даже порой сильно увлекающаяся, но всё же не монах-отщельник (ага — именно так, через Щ). Нет. Просто мало что способно пробудить в мужчине лучшие качества, если рядом нет Той, Ради Которой Не Лениво.
Даже дружеское соперничество, если подумать, не столько вещь в себе, сколько способ заявить свои права на Ту, Ради Которой. Ещё есть, конечно, присяга и верность идеалам, клану-родине-корпорации-банде-наставнику (вписать недостающее, нужное подчеркнуть) — но я не до такой степени идейный борец за добро и справедливость, чтобы мордоваться ради абстракций. Ими я слишком ловко умею вертеть в нужную сторону. Увы, но таким, как я, нужна конкретная точка опоры, ради которой можно вертеть мир в выбранную сторону.
— Эй, Ложка!
— Ась?
— И откуда ты только выуживаешь эти свои словечки? Выдумщик хитроплётный…
— Ближе к делу, пожалуйста. И не так громко: на слух я не жалуюсь.
Губа хакнул, пуще обычного оттопыривая свою и без того выдающуюся губу, но громкость поубавил и пристроился рядом.
— Я что спросить хотел… ты щас опять в Архив засверлишься?
— Ну.
— Тут это… у тебя со звонкими как?
— Не жалуюсь.
— Может, вильнём вечерком в «Тысячу лепестков»? А?
Делая вид, что раздумываю, я мысленно поморщился.
Что такое «Тысяча лепестков», я представлял прекрасно. Догадался бы, даже если бы Губа не лучился вожделеющим предвкушением. Бордель — он где угодно бордель. Конкретно названное заведение служило чуть ли не официальным местом отдыха для Охотников и учеников гильдии. Заведение сравнительно чистое, пристойное, не шибко дорогое (хотя за дополнительные услуги там могли слупить весьма прилично, отчего Губа и стремился зазвать меня, а не идти в одиночку; поощрительная стипендия для будущих Охотников своими размерами не потрясала). Но…
Но.
Сколько себя помню, в общении с противоположным полом я страдал от «завышенного уровня притязаний», как это один литературный персонаж формулировал. Те, кто был не прочь со мной, как правило, не устраивали меня, а тех, с кем был бы не прочь я, не устраивала уже моя персона. И если на родине я просто слишком часто расходился с девушками по параллельным курсам, то здесь… эх. В новом мире ситуация приобрела черты чуть ли не безнадёжности.