пребываю в неглубокой медитации — почему бы в особо рискованные моменты, вроде приёма пищи, не отслеживать своё состояние с максимальной тщательностью? Да и во время обычной ходьбы на каждом очередном вдохе неплохо бы поглядывать, что там у меня внутри творится.
Даже если паранойя не оправдается и никаких воздействий на меня не обнаружится, это всё равно очень, очень полезное занятие. Вот так, сходу: помогает развивать внимание и память, углубляет концентрацию, пополняет мои явно недостаточные знания о своём теле…
В общем, решено: даёшь включение в программу действий… мнэ… сейф-контроля. Да, пусть эта штука так и называется. Четырнадцатое название… пусть оно окажется счастливым!
Понаблюдав, как саорэ Иан-па принимает пищу, Мирг окончательно уверился, что этот странный тип из благородных. Причём не каких-нибудь, а самых-самых. Явно о чём-то глубоко задумался, взгляд устремлён вдаль, по лицу скользят тени каких-то мыслей… а рука при этом работает ложкой неторопливо (но без показной неохоты) — и очень аккуратно. Жуёт Иан-па тоже аккуратно, от простецкой еды не кривится. Вино, которое даже по меркам черноногих — слабо разведённая кислятина, тоже пьёт, не поморщившись. В общем, манеры впечатляют. И если такие руки, как у него, — нежные да мягкие, отродясь не знавшие мозолей от тяжёлой работы, — ещё могут принадлежать, скажем, потомственному магу, то вот манеры…
Братьев Сульхасия с Миррехом они, кстати, тоже впечатлили. Равно как тщательность, с которой чужак выскреб остатки каши из котелка. Это ж надо так оголодать, чтобы ни зёрнышка на дне не оставить — и притом ни единым движением до самого окончания трапезы голода своего не выдать! Такая застольная повадка — это уже не просто внушённое, а врождённое.
Ещё Ухобою очень понравилась искренность, с которой саорэ Иан-па поблагодарил Аниру, возвращая котелок (именно младший посвящённый в их временной компании был решением орденцев назначен бессменным кашеваром… и нет, речения чужака понятнее не стали — но не много ума надо, чтобы разобраться со смыслом слов, сопровождающих лёгкий поклон). Брата Сульхасия слегка перекосило, он Анире только приказы раздавал щедро… а вот Охотнику понравилось. Видать, блудный саорэ действительно не чванлив и не строит из себя невесть что на пустом месте, как многие дворянчики, купчики, писарчуки городские да служки церковные.
Гильдейцы сами особым чинопочитанием не страдали и других умели ценить по заслугам да по поступкам. В этом смысле Мирг был типичным Охотником.
— Пора в путь, — объявил брат Сульхасий. — До заката ещё успеем пройти немного ближе к границам Сумеречья сего, а завтра поутру, соберясь да помолясь, пойдём через границу.