И если учесть, что я смог отразить волну антимагии, созданную аж целым рыцарем с парой помощников — не так уж опасна для меня эта пакость. А когда я из юных падаванов перелиняю в просто падаваны, станет ещё менее опасной… что случится быстро, ибо копипаста и всё такое.
Хотя вступать в конфронтацию со всем Орденом Щита мне всё же не хочется. Ибо, во-первых, стрёмно, а во-вторых, лениво. И не все же щитовики-варрэйцы такие же мрази, как гнида по имени Астаний! Это просто статистически невероятно! Интриган и стукач Сульхасий с мелким уголовником Маррехом, который ушёл в Орден от страха перед усекновением руки и из-за повышенной набожности — далеко не лучшие представители человечества, спору нет. Но всё же назвать их безнадёжными моральными уродами нельзя.
Так, людишки, второй сорт. Но хоть не третий… и не полная гниль, которой действительно одно лишь очистительное пламя поможет.
Мирг скользнул на кухню следом за саорэ Иан-па, мимо шмыгнувшего прочь Анира. Оказалось, что чужак после драки не дурак приложиться к ветчине. Ухобоя он встретил вопросом:
— Мяса хочешь?
— А то.
— Тогда вот: режь и ешь. Приятного аппетита.
— Благодарствую.
Обойдя стол, Иан-па наклонился и безошибочно выудил из шкафа оплетённую бутыль с вином. Откупорил, понюхал пробку. Хмыкнул с большим сомнением, но всё же водрузил ёмкость на стол. Присовокупил кувшин с чистой колодезной водой, разбавил ею вино в пропорции один к одному — и с аккуратным энтузиазмом принялся за лепёшки с ветчиной.
— Жаль, сметаны не хватает и зелени свежей.
— Да?
— Можешь мне поверить, Мирг: с ними вышло бы куда вкуснее.
Ухобой вздохнул. Покосился на чужака.
— Знаешь, а ты странный. Для благородного.
Иан-па усмехнулся.
— Буду считать это комплиментом.
— Чем?
— Лестью.
— Во-во. Странный.
— Это не новость. Меня и на родине считали необычным.
— Настолько необычным, чтобы есть одно и то же с простецом, да за одним столом?
— А что такого? Одно и то же у одного костра мы с тобой уже ели. Кроме того, не все считают, что общение с нижестоящим унижает вышестоящего. Я склонен полагать, что это как раз возвышает — нижестоящего. Да и вообще в этих условностях много шелухи.
— Это в каком смысле?
— А в таком, что судить надо по личным достоинствам. С тем же Астанием я не то, что за один стол не сяду — малую нужду у одного куста справлять побрезгую.
— Почему? Потому что он омерит?
— Нет. Его вера — это его дело… пока он не пытается и меня омеритом сделать, а он не до такой степени безумен. Я брезгую им не потому, что он — щитовик. И даже не потому, что он спит не только с женщинами, хотя такие пристрастия не вызывают у меня умиления. Просто потому, что он конченая сволочь и вонючее