Достаточно было провести один день в Петрополисе, чтобы хорошенько осмотреть самый городок; но, чтобы видеть все красивые места его окрестностей, на это мало месяца, a так кар месяца мы не имели в своем распоряжении, то, переночевав еще ночь под одной кровлею с турком, мы пустились в обратный путь, встав рано утром, когда свет только-что начинал гулять по долинам и холмам высокого города. Подъехав к спуску с гор, мы увидали всю лежавшую внизу долину покрытою густым туманом, который в некоторых местах прорезывали высокие гранитные верхушки гор. Облака, бродившие внизу, нагоняли друг друга, сходились, открывали на короткое время какую-нибудь часть долины и снова соединялись в холодную, непроницаемую массу. Над нами же небо было чисто, и все подробности гор, с которых мы съезжали, рисовались с поразительною отчетливостью.
По дороге нам попался длинный караван следовавших друг за другом навьюченных мулов; при них было несколько погонщиков в шляпах с широкими полями и в куртках; вся наружность их какая-то шла к горному виду, и длинная палка через плечо, и черная борода на загорелом лице, все это было очень живописно. Эти караваны отправляются с товарами внутрь страны, туда, где промывают золото и добывают алмазы, и возвратятся ровно через год. Путь их — тропинки по первобытным лесам и горам, пересекающим Бразилию; пища — соленое и сушеное мясо, приготовление которого мы видели на буэносайресских саладерах. Мулы будут находить корм у себя под ногами. Товары, преимущественно красные, запакованы в кожаных вьюках. Мулы, тихим и ровным шагом, шли друг за другом, длинною вереницею растянувшись по извилистой дороге, поворотов десять которой нам были видны сверху. На станционных дворах, где мы в прошлый раз видели отдыхавших мулов, караваны снаряжались в путь, увязывались вьюки, и видно было сильное движение.
Съехали мы с горы, конечно, втрое скорее, нежели взбирались на нее. Ta же железная дорога домчала нас до парохода, и также пароход доставил нас к деревянной пристани, против бенедиктинского монастыря, около военного порта.
Мы осмотрели потом почти весь противоположный берег бухты, на котором также свои города и местечки. Туда каждые полчаса ходит пароход, всегда полный пассажирами, и возвращается точно также с публикой. Берег этот, не имея высоких и конических вершин своего vis-à-vis, весь состоит из различной величины холмов, покрытых разнообразною зеленью и удивительно счастливо расположенных. Некоторые бухты далеко углублялись между холмов, составляя совершенно замкнутые озера, окаймленные живописными берегами; много холмообразных островов примыкало к берегу, образуя бесчисленные проливы, бухты, затишья, ландшафты, которые спорили друг с другом в прелести. По берегам больших бухт тянулись белые здания городов; на каждом острове было какое-нибудь строение, или церковь, или дом, ми кладбище. Один остров весь убран пальмами, у другого вся сторона ярко-красная от листьев какого-то растения, очень часто украшающего решетки домов Рио-Жанейро; иногда из-за холма выставлялась грандиозная декорация противоположного берега с Сахарною Головою, Карковадо и живописным городом, слегка подернутым синевою дали. Самый большой город этого берега называется Praya Sranda или Nitherohy (прежнее название всего залива); в нем прямые улицы, лавки, аптеки, трактиры и все как следует. Недалеко от него, ближе к выходу, Сан-Доминго со скалистым мысом Ргауа de Carahy. Отсюда представляется единственная суровая картина на всей бухте: видно несколько безобразных гранитов, торчащих из воды, о которые разбиваются беловатые буруны, и видна довольно большая бухта, в углублении её находится госпиталь Хурухуба, одно имя которого наводит страх на всякого жителя Рио-Жанейро.