— Любовь горька, малыш, — проворчала она. — На этот раз тебе придется испить все сполна.
— Хотя бы дай мне еще выпить, — попросил я.
Американка нажала на «паузу» и принесла из минибара еще четыре бутылочки. Пока кадр стоял на месте, можно было окинуть взглядом место действия. Как у меня сохранилось в памяти, там были полки с бесценными предметами, среди которых я заметил лежащего нефритового Будду. Теперь, когда я знал, на что смотреть, не составляло труда узнать убранство номера Танакана в клубе «Парфенон». Мы быстро проглотили содержимое маленьких бутылочек, и Кимберли пустила запись.
— Подожди, — сказал я.
Она снова включила «паузу», нажав на клавишу на пульте дистанционного управления, и вопросительно посмотрела на меня.
— Когда дойдем до конца, я буду не в состоянии смотреть сначала. А мне хотелось больше узнать об этом Ковловском. Отмотай-ка немного назад. Правда, мешает эта чертова маска.
— Смотри на руки, — посоветовала американка. — Это единственное, что можно увидеть в нем человеческого.
Мы еще раз просмотрели любовные ласки в замедленном воспроизведении. Агент ФБР оказалась права: единственным ключом к психологии мужчины в маске было то, как он управлялся со своими руками.
— Вот. — Кимберри остановила запись, когда Ковловский потянулся клевой груди Дамронг.
— Что?
— Дрожь. Сейчас, когда я остановила, незаметно. А вот теперь смотри.
В самом деле. Ее женский глаз наверняка заметил это с самого начала. В то время как я больше смотрел на Дамронг.
— Ничего не доказывает.
— Нет. Но это все, что мы имеем. Из Виргинии мне прислали несколько недавно снятых с ним роликов. В узких рамках обыкновенного порнографического кино он считается мастером.
— И никакой дрожи в руках?
— Никакой.
Агент ФБР отмотала назад несколько кадров и снова остановила запись. Теперь перед нами оказались три пальца, слегка поддерживавшие левую грудь Дамронг, и мы помнили, что эти пальцы изрядно тряслись. Не только пальцы — вся рука от запястья. Я переглянулся с Кимберли, и она нажала на воспроизведение.
Теперь, когда она поделилась со мной своей мудростью, я легко находил другие ключи. Когда предварительные любовные игры почти завершились, Ковловский положил Дамронг на спину, чтобы приступить к первому из пяти актов перед основным действием (в обратном отсчете — на спине, раком, с ней сверху плюс две довольно замысловатые позы, когда он находится сзади, а она выворачивается, чтобы позволить ему засунуть ей язык до самого горла).
Первую сцену проникновения агент ФБР снова прокрутила в замедленном воспроизведении. Сосредоточившись, я заметил, что руки Ковловского, раздвигающие подпрыгивавшие бедра Дамронг, почти не повинуются ему. В один момент Дамронг пришлось схватить его за пальцы — профессионал помогал другому профессионалу, — затем она что-то прошептала ему на ухо.