— В вас даже есть определенная доля утонченности. Она препятствует тому, чтобы вы смотрели подобные записи. Готов поверить, что вы, как и я, считаете их отвратительными. Отдаю вам в этом должное.
— И что дальше? — Смит мотнул головой.
— Дальше вот что. Если бы я конструировал теорию вашего участия, назовем это так: в деле об авторском праве — вы же знаете, как мы, тайцы, любим эвфемизмы, — то эта теория выглядела бы следующим образом. Есть некий мужчина, тесно связанный с тайской и международной финансовой элитой. Он, уж простите, принадлежит к тому мужскому альфа-типу вожака, который лишь в рабочие часы сублимирует свой непомерный сексуальный аппетит в общественно полезную деятельность. Если не возражаете, назову свой пример Смитом. Так вот, этот Смит безнадежно влюблен в девушку, которая, по всем отзывам, обладает чарами Цирцеи, волшебницы. Смит, несмотря на бойцовские и коммерческие таланты, оказывается в психологической ловушке. Девушка изучает других представителей альфа-вожаков, которых, вероятно, считает ничем не отличимыми от этого. Знает, какой зверь прячется под покровом делового костюма и как им управлять. Поначалу Смита это забавляет. С чем-то подобным ему приходилось сталкиваться и раньше. Но девушка оказалась гораздо опытнее, чем он предполагал. Она действует не по наставлениям какого-нибудь руководства «Как вести себя с белыми тайской шлюхе». О нет, эта девушка в самом деле с пониманием. И что еще лучше: она способна убедить его, что и правда, как бы поточнее выразиться, страстная на полную катушку. Другими словами, трахательница высшей мировой пробы, знающая, как продлить экстаз. К тому же отвечает стереотипу белых о совершенной восточной любовнице. Кожа гладкая словно замша, лицо демонически красиво, тело совершенно, голос мягкий, по-английски говорит с экзотическим акцентом, но на удивление изысканно. После каждого свидания мужчина убеждает себя, что надо прекратить с ней видеться, иначе можно пропасть. Но он слишком очарован ее телом и ее безжалостным хладнокровием. — Я замолчал, остановился у его стола, оперся руками о крышку, посмотрел Смиту в глаза и, как умел, изобразил женский голос. — Том, ты чудо. Не могу представить, что ты с другой женщиной. Не вынесу этой мысли.
Слова были не более чем трудноразличимым эхом, а не фразой, прочитанной в его сердце. Я отошел от стола.
— Вы знали, что ее муж, простите, бывший муж, прятался в гардеробной и снимал вас на пленку? Разумеется, нет. И познакомились вы с ним гораздо позже. Когда на вас свалились обязанности консильери при «крестном отце», или, если выражаться по-другому, юридического советника при совете директоров.