Это была искренняя вспышка гнева, за которой последовало недоумение: мол, неужели я это все наговорил? Он стиснул зубы с убежденностью правого.
— Да, вот так у нас с ней сложилось. Синдром подчинения женщине. Хотите узнать, какие у меня были отношения с матерью?
— Нет, спасибо, — с отвращением отозвался Лек и посмотрел на меня, призывая помочь ему выбраться из ситуации. Эстрогенный гормон не способствует концентрации внимания.
— В ваших словах звучит горечь, мистер Бейкер, — произнес я с сочувственной улыбкой, которую он не принял и отвернулся.
— Разве это не естественно? Вам известен хоть один фаранг в моем положении, который бы не испытывал горечи?
Я пожал плечами.
— Столкновение культур всегда чревато последствиями.
Бейкер недоверчиво взглянул на меня.
— Столкновение культур? Между мужчиной с Запада с его жалким желанием отыскать надежную утробу, куда бы он мог заползти, и тайской шлюхой, ищущей золотую жилу? Такую ситуацию можно назвать столкновением культур, только если вы читаете лекцию студентам-антропологам. — Он почесал затылок и покачал головой. — Ну нет. Я бы назвал это помутнением рассудка. Она полностью задурила мне голову. И точка.
Я покосился на Лека, желая понять, заинтригован ли и он словами Бейкера, как я. Когда психику раскладывают на составляющие, это всегда эксперимент с различными состояниями. Какое состояние следует вызвать сейчас?
— Мистер Бейкер, — решил я улыбнуться. — Буду с вами откровенен: я сверился с базой данных у нас в Таиланде и попросил поддержки ФБР.
Поняв, что мне известны неоспоримые факты, прежний Бейкер уступил место новому. Он вскинул голову и ухмыльнулся.
— Бюро? Вам сообщили о ее жульничестве?
— Только то, что относится к уголовной стороне дела. Я хотел бы узнать детали.
Ухмылка словно приклеилась к его губам, что свидетельствовало, как я подумал, о его дерзкой гордыне.
— Я отмотал шесть месяцев тюрьмы за сутенерство после смягчения приговора, а ее депортировали. Но не на это я рассчитывал, когда мы вступали в брак. — Бейкер помолчал, разглядывая девушку с обнаженной грудью на плакате. — Я все еще пребывал в дурмане, так сказать — в самой середине беременности, когда она приехала ко мне в США. Мы не были женаты и месяца, когда она вдруг исчезла почти на всю субботнюю ночь. Я сходил с ума: думал, ее изнасиловали или убили. Или и то и другое. Или она попала под машину. Что только не лезет мужчине в голову, если он влюблен. А в четыре утра она явилась с улыбкой до ушей на красивом циничном лице и выложила на кухонный стол больше тысячи долларов. Черт!