— Объект один, — продолжил Прохнов. — Экзоскелет в чистом виде. Не оправдал надежд. У комиссии армейских умников неожиданно сменились приоритеты, и его забраковали ещё до стадии испытаний. Объект два, — вторая полиэтиленовая накидка сползла на пол, открывая немного видоизменённую конструкцию, более массивную и снабжённую теперь бронёй, укрывающей грудь, спину и бёдра. — В бюджет уложились, но образец оказался слишком тяжёл, не обеспечивал возможность максимальной загрузки десантных вертолётов. Этот, этот и этот, — профессор прошёл мимо трёх истуканов, тыча в них пальцем, — тоже не приняли по разным техническим причинам. А вот он, — сдёрнул Прохнов накидку с белого снабжённого сервоприводами бронекостюма, выглядящего куда внушительнее предыдущих, — устроил всех и был допущен к испытаниям. Тогда-то и начались настоящие проблемы, — профессор подошёл ближе к «Объекту N6» и постучал по его армированной груди кулаком. — Мы думали, что самое сложное уже позади. Армейские чины из комиссии кончали от восторга, читая его ТТХ. Лабораторные тесты прошли на ура. Нейросеть работала как часы. Но… только в лаборатории. Первый же выезд на полигон обернулся крахом. Всё пошло вразрез плану. Моей группе грозило расформирование, а мне самому — обвинение в саботаже, шпионаже и измене Родине. Помог случай, — Прохнов неловко всплеснул руками и усмехнулся, — как иногда бывает. И, вопреки всему, работа над проектом продолжилась, хоть и была разделена на два направления. Для подстраховки. Результат, всегда нужен результат. И желательно гарантированный. Нам сказали: «Делайте рабочую версию, а своей утопической ерундой можете заниматься по остаточному принципу». Да-да, именно так. Всё, что не даёт желаемого результата с первой попытки, для них — утопия. Но мы проглотили это. Мы работали не покладая рук. Теперь у нас есть «рабочая версия». Совсем не то, что планировалось изначально. Лишь примитивное подобие. Грубое и ограниченное. Но ты… — профессор подошёл к Глебу и ухватил его за плечи, — ты поможешь воплотить в жизнь истинную цель наших работ!
— Как?
Прохнов улыбнулся и потащил Глеба в дальний конец склада, мимо дюжины укрытых полиэтиленом «мертвецов», пока не дошёл до последнего, и стянул с него чехол.
— Объект девятнадцать. Звучит уже не так, как «один» или «шесть». Мы дали ему имя — Иван. Ваня, — похлопал его профессор по стальному плечу в кевларово-керамической «коже». — Можешь познакомиться.
Больше всего «Иван» напоминал гипертрофированную броню Палачей. Костюм был полностью лишён участков, не защищённых бронёй. Оператор не надевал его на себя, а входил внутрь и запирал «дверь» — распахивающуюся крестом фронтальную часть торса, защиту бёдер и голеней. Так же, как в ТБ Палача. Но по сравнению с последней «Иван» выглядел значительно мощнее. Из-за тяжёлой композитной брони крайние габариты костюма представляли собой едва ли не квадрат — примерно два двадцать высотой и свыше полутора метров шириной. Рядом с ним даже Старший Брат не смотрелся бы столь огромным, хотя и был выше сантиметров на десять. Единственное слабое место Глеб, как пацан-первогодок лазая с открытым ртом вокруг железного монстра, усмотрел на внутренней стороне бёдер и плеч — неизбежные уступки каждой тяжёлой брони плохо продуманному человеческому телосложению. Остальные элементы корпуса выглядели абсолютно неприступными для любого стрелкового оружия. Внутри костюм имел мягкую пористую обивку, свидетельствующую о наличии кондиционирования. В области паха и заднего прохода располагались приёмники системы жизнеобеспечения, позволяющей оператору не покидать бронекостюм в течение нескольких суток. А по линии позвоночника шёл ряд обрезиненных кругляшков с мембраной.