Мне нужны только вы, я пойду за вами куда угодно…
— Так идемте же! — Он опять потянул меня.
Я перехватила его руку и переплела его пальцы со своими. Он шумно перевел дух.
— Эльза, а вы не торопите события?
Вместо ответа я привстала на цыпочки и прильнула губами к его губам. Какой-то миг они сопротивлялись, но потом я почувствовала, как с тихим стоном содрогнулась его грудная клетка, его дыхание ворвалось в мой рот, и мы поцеловались так, будто от силы этого поцелуя напрямую зависели наши жизни.
— Пожалуйста, больше так не делайте, — отстраняясь и не глядя на меня, произнес он, но не разнял переплетенных пальцев.
Я промолчала, и мы, держась за руки, пошли к стоянке. Он заговорил первым:
— Обещаете больше не делать так?
— Так? — Я посильнее сжала его пальцы. — Нет, не обещаю.
— Напрасно. — Он тоже сжал мои. — Кажется, я вас просил не выходить в самые жаркие часы на солнце. С вами снова может случиться обморок.
— Жаль, что не случился. Иначе вы не отчитывали бы меня, а несли на руках! — Я дернула свою руку, но он не отпустил.
— Успокойтесь. До вашего шатра совсем близко. Потерпите. Нас все видят.
— Кто? Оглянитесь, ни души! Хотя все и так прекрасно понимают, зачем вы меня сюда привезли! Разве что верблюды не в курсе! А Нурали и вообще наблюдал, как мы целовались!
Он молчал, но не ускорял и не замедлял шаг, как и не выпускал мою руку, хотя не смотрел на меня. Я тоже притихла, искоса поглядывая на его профиль. Опущенные, чуть подрагивающие, длинные густые ресницы. Изумительный медальный нос. Обветренные губы с усталыми морщинками в углу, как и в уголке обведенного черным фараонского глаза. И мне опять было стыдно за свою несдержанность — вряд ли он успел отдохнуть хоть немного с той минуты, как мы расстались, а я на него нападаю. Я хотела сказать что-нибудь примирительное, но тут противно завыл незнакомый мобильный.
— Извините, я должен ответить. — Он отнял руку и полез в свои одежды.
— Ваш мобильник срабатывает? А мой здесь не берет.
— Это не телефон. Это рация.
Он извлек аппарат с большим цветным мигающим дисплеем и ответил по-арабски. Голос звучал устало, но мы не останавливались, а шли дальше, и только перед самым моим шатром разговор был окончен. Я вежливо спросила:
— Все в порядке?
— Да, — произнес он, рассеянно глядя на мою камеру в одной своей руке и на рацию в другой.
— Давайте мне камеру, а то вам неудобно прятать рацию.
Он улыбнулся, словно возвращаясь издалека.
— Мне незачем ее прятать. Просто не забыть перед уходом взять с собой. Прошу. — И рукой с рацией отвел полог шатра.