Урсула чувствовала себя отшельницей и была готова смиренно и стойко встретить любые трудности, что, впрочем, не помешало ей взять в дорогу кучу как нужных, так и явно бесполезных вещей и красивых нарядов.
Губернатор Дюпле распорядился приготовить для приезжих лучшие комнаты в своем дворце, но королевский уполномоченный Жозеф Годе решил остановиться на частной квартире. Его примеру последовали другие члены делегации.
На следующий день Годе вручил губернатору Пондишери королевский приказ об отставке и предписание компании составить отчет за последние пять лет деятельности.
В то время как муж занимался делами, Урсула с матерью обустраивали новое жилище. Возведенные колонистами дома были очень просты: белые оштукатуренные стены, полутемный холл, выложенный каменными плитами пол, прикрытые бамбуковыми занавесками узкие окна спален. Привезенные из Парижа безделушки немного оживили суровую обстановку, и в доме стало довольно уютно.
— Я думала, в нашу честь будет устроен пышный прием и бал, — заметила Луиза, ставя фарфоровую вазу в виде раковины на изящный столик красного дерева.
— Какой бал, мама! — раздраженно отозвалась Урсула. — Генеральный контролер Годе приехал, чтобы сместить губернатора Дюпле и проверить отчетность. Возможно, последнего ждет наказание. Что тут праздновать?
— С каких это пор ты начала разбираться в подобных делах? — Луиза насмешливо улыбнулась и сказала: — Если не возражаешь, я займу эту комнату.
Урсула пожала плечами.
— Поверь, мне совершенно все равно.
— Здесь будет скучно. Городок довольно унылый. Видно, служащие компании не хотят тратить деньги на его благоустройство!
— По-моему, теперь нам не приходится выбирать, — заметила дочь, но Луиза продолжала, не обращая внимания на ее слова:
— Интересно, чем мы будем питаться? Неужели той пищей, какую едят местные дикари! Наших запасов не хватит надолго. И где найти подходящих слуг? Поговори об этом с Франсуа.
Урсула повернулась и посмотрела на мать. Хотя Луиза стояла прямо и высоко держала голову, уголки ее губ были опущены, а глаза выдавали усталость. Судя по всему, она держалась из последних сил. Ее гордость, ее надежды были обращены в прах. Тем не менее Луиза продолжала сохранять самообладание и величавые манеры. Сердце Урсулы смягчилось, и она примирительно произнесла:
— Хорошо, мама. Я поговорю с ним.
Франсуа предупредил, что вернется поздно, и Урсула не ложилась — не потому что ждала мужа, а потому что знала, что не заснет.
Она стояла у окна, наблюдая, как багровый шар солнца исчезает за горизонтом и все вокруг постепенно погружается в тяжелый, душный мрак ночи. Откуда-то доносились негромкие голоса и топот ног, еще какие-то непонятные звуки. Мать была права: город оказался пыльным и зловонным, с кое-как построенными домами колонизаторов и ветхими лачугами местных жителей. Дворец губернатора впечатлял, но то была капля золота в море нищеты.