- Конопатых все не любят, - пожала плечами Мериам. - Ладно, 'неуд' не поставил - и то хорошо. Есть шанс выжить.
Она, безусловно, лукавила: в возможность сдачи экзамена Тревеусу Шардашу с первого раза адептка не верила.
Воскресив события прошедшего дня, Мериам вновь вернулась к картофелю. Если разобраться, не так уж много осталось, только руки кожурой пропахли, а пальцы болят.
- Что, милая, умаялась? - посочувствовала повариха-гномка. Стоя на стульчике - иначе не достать, - она мешала тесто для завтрашних пирожков. Начинка как раз из картофеля. - Это оно поначалу, потом привыкнешь.
Мериам едва удержалась от ответа: 'Типун тебе на язык!'. Новых нарядов на кухню она не желала. Гномку - матушку Уйойке - можно понять. Ей ещё одна помощница в радость, только адептка Ики не разделяла любви поварихи к стряпне.
- Изверг он! - пожаловалась Мериам местному духу, примостившемуся на буфете и пившему чай. Призрака звали Серый Том. - Хочет, чтобы меня отчислили.
- Он со странностями, - согласился дух, жеманно оттопырив мизинец, отправив очередную порцию в нематериальный рот. - Не ты первая.
- Обнадёжил! - хмыкнула Мериам, в сердцах бросив картофелину в воду.
- Начальство не обсуждают, - флегматично напомнил призрак и растворился в воздухе.
'Ещё как, все косточки перемывают!' - подумала адептка и, состроив жалостливую мину, глянула на матушку Уйойке:
- Можно, я не дочищу? Целое ведро ведь! Руки болят, спать хочется...
Добрая гномка закряхтела, что не положено, что наказание от начала до конца отбывать надо, а то влетит, и покосилась на дверь, будто Тревеус Шардаш подсматривал.
- А мы никому не скажем, - подмигнула Мериам. - Я эту картошку уже ненавижу.
Гномка поломалась, но отпустила, велев пробираться в комнату тайком. Обрадованная адептка упорхнула, но не к себе, а к старшекурсникам. Идея с проклятием витала в воздухе, пора было воплотить её в жизнь.
Ученики шестого курса Запретного отделения обитали отдельно, своим особым мирком. Здесь засиживались допоздна, так что Мериам не сомневалась, что застанет кого-то не спящим.
Ночной воздух бодрил, уханье совы придавало атмосфере таинственность.
Мериам старалась держаться в тени, передвигалась мелкими перебежками: ей не хотелось попасться кому-нибудь на глаза. Ни адептам, ни преподавателям.
Заветная дверь была снабжена надписью: 'Остерегись!'. Адептка её проигнорировала и поискала ручку - как и следовало ожидать, заколдована. Пришлось вспомнить теорию магии и чуть-чуть подправить положение дел.