Красный «мерседес» добрался до резиденции Рэма к полудню. По дороге шеф звонил Гансу раз десять. Но что мог поделать бедный Ганс? Фил постоянно требовал останавливаться: его звали женщины, а он не мог заниматься сексом на ходу, когда машину мотает из стороны в сторону или подбрасывает на ухабах. К тому же Фил имел привычку заниматься этим только голышом. Постоянные одевания и раздевания отнимали массу времени. Как только «homo-cuniculus», или человеко-кроль, появился в Мьянме, он подобрал еще двоих путан, мотивируя тем, что те три – оплодотворены. Последние двадцать километров машина ехала больше двух часов.
Рэм с книгой в руках лежал на скамье перед домом, когда в нескольких метрах от него остановился красный, заляпанный грязью «мерседес».
– Рэм! Они подпишали шебе приговор! – вместо приветствия крикнул Фил. – Бежумцы! Они жаварили кашу, в которой мы их и шварим. – Он выскочил из машины и, заискивающе заглядывая в глаза шефу, жал ему руку. – Вчера мы рашправилишь ш Шяо. Раштреляли во дворе его же дома. Я хотел привежти вам его голову, но в аэропорту проверяют багаж. Поэтому я привеж вам его ухо. – Фил похлопал себя по карманам, ничего не обнаружив, вернулся к машине, просунул в салон свой длинный нос, втянул воздух, а затем протиснул голову целиком:
– Где оно?!
– Ты плохо выглядишь, – опуская ноги с лавки, тихо произнес Рэм.
– Шичаш, одну шекунду, шеф, они его найдут, – оглядываясь, сказал Фил. – Ищите! – снова крикнул кому-то в машине. – Ты вжяла?!
– Я не трогала! – запищал противный женский голос. – Это Ганс украл! Оно вот тут, возле него лежало!
– Фил, – тихо позвал Рэм.
– Мы найдем! Шекунду, шеф!
– Кто у тебя там?
Фил оглянулся, хотел что-то сказать, но передумал. Взгляд его смущенно опустился вниз, щеки покрылись румянцем.
– Кто в машине? – сердито спросил Рэм.
– Мы пожнакомилишь… и мы… Это… Это… – забубнил он. – Это моя невешта, – наконец произнес он четко.
Не скрывая удивления, Рэм подошел к задней двери машины и медленно открыл ее. Из затемненного тонировкой салона на него уставились пять пар хищных женских глаз. Рэм с трудом глотнул слюну, будто что-то мешало ему в горле, повернулся к Филу. Хотел выругаться, но вместо этого почему-то сказал:
– Твоя невеста очень мила.
Рэму необходимо было знать, кто из членов Совета выходил на Фила в последние два дня, какие отдавались приказы. По задуманному плану, Фил должен был якобы предать его и на какое-то время переметнуться на сторону заговорщиков.
– Не надо было убивать Сяо, не спросив меня, – злился Рэм.
– Что нам оштавалошь, шеф? Он объявил войну, – оправдывался носатый.