— Не суди так строго, дочка, — не согласился отец. — Ну ошибся. С кем не бывает?
— А с тобой было? Вот признайся честно, ты изменял маме?
— Ну… — растерялся отец.
— Понятно, — грустно усмехнулась Катя. — Теперь понятно, почему ты его защищаешь.
— Да не защищаю я никого! — опустил взгляд Александр Ильич. — Беда, конечно, что сама все узнала и увидела, здесь уж Виталику не отвертеться. Только и ты признай: не знала бы ничего — жила бы и дальше как у Христа за пазухой. Это я к тому, что горячишься ты, все до правды хочешь докопаться. Только какая она, правда? У каждого своя. И еще неизвестно, чья правдивее.
— На сегодняшний день для меня бесспорно одно: я его не люблю. И он меня не любит, просто признать не хочет: крах семейной жизни никак не вписывается в образ мужчины-победителя. Пожалуйста, пообещай, что впредь не будешь заводить подобных разговоров и не станешь вмешиваться в мою личную жизнь, — пристально посмотрела на него Катя. — Иначе мы серьезно поссоримся, а это будет больно и несправедливо, так как ближе и роднее у меня никого нет.
— А я и не вмешиваюсь, — поняв, что увещевать дочь бесполезно, отступил отец. — Добра желаю.
— Спасибо.
— Ты бы осталась у нас еще на денек, — пытаясь сгладить ситуацию, предложил Александр Ильич.
— Не могу, папа. Дела у меня завтра, правда, — как можно мягче отказалась Катя, умолчав, что обещала Генке встретить его с поезда и отвезти в аэропорт. — Ты себя побереги, выглядишь неважно.
— Все нормально, — не вдаваясь в подробности, успокоил отец.
— Значит, встретимся на Новый год, как договорились, — улыбнулась дочь. — Еще раз спасибо. Поехала я, — и чмокнула его в щеку.
Добравшись до квартиры, Катя пересчитала сумму, спрятала деньги в укромное местечко и посмотрела на часы. Шесть вечера. Чем бы заняться?
«Может, позвонить Ладышеву? — подумала она. — И что я ему скажу? Что хочу вернуть деньги? Суббота, вечер… Подумает, навязываюсь… Ладно, подождем с этим пару дней, — приняла она решение и потянулась к пульту. — Посмотрим, что творится в мире. Надо же, целую вечность телевизор не включала!..»
…Ладышев лежал на диване в гостиной и тоже щелкал пультом телевизора: западный мир готовился встречать католическое Рождество. На душе у Вадима было совсем не празднично. Ночью у впавшего в кому Мартина неожиданно остановилось сердце. Вовремя заметили, удалось быстро запустить. Час назад он перезвонил Хильде: никаких изменений к лучшему нет и, по-видимому, уже не будет. Вместе с тем никто не знал, сколько еще выдержит подключенный к аппаратам организм.