Сейчас уже не то — цивилизация современных течений. Религия теряет силы. Да что там говорить, власть Папы уже носит чисто формальный характер. Последние боснийские цари были католиками и способствовали усилению влияния францисканского ордена. Самые восточные районы средневекового государства оставались в основном православными. Они были подвержены огромному, но ослабевающему влиянию Константинополя — все что оставалось от некогда могучей Римской империи. Завоевание Боснии турками в 15–16 вв. сопровождалось массовым обращением населения в ислам. Многие боснийские дворяне, чтобы сохранить имущество, привилегии и господствующее положение, вынуждены были пойти на этот шаг. Результаты турецкой оккупации были таковы: тысячи боснийцев обоего пола были проданы в рабство или забраны в янычары. Турки объявили, что переходившие в ислам получали освобождение от налогов и другие привилегии: славянская знать, принявшая ислам, приравнивалась к турецкой знати. Однако большинство боснийских сербов и хорватов остались христианами. Умирали, но с честью. Столкновения религий продолжалось вплоть до конца прошлого века. В 1875 г. в Герцеговине началось восстание крестьян-христиан против турецкого владычества, которое перекинулось на некоторые районы Боснии, а в 1878 г. Босния была присоединена к нам, Австро-Венгрии. В основном это были православные славяне.
И проблемы исходили-то в большей степени как раз от них. Они все требовали независимости, сами не понимая, для чего она им. Разве мы их угнетали или подавляли? Они считали нас захватчиками, извергами. А ведь они были практически на равнее со всеми остальными народами нашей империи. Чего они добивались своими жалкими попытками, я никогда не понимал. В последнее время, особенно после того, как я объявил о своей поездке в Боснию, много говорили о покушении на меня, о возросшем терроризме. И что я вижу? Все спокойно. Никаких волнений и беспорядков.
Да и какие могут быть покушения на меня, спрашивал я их. Я всегда высказывался о поддержке славян на наших землях. А мой план о привлечении славян в правительство? Все это должно было породить, если не любовь, то по-крайней мере уважение ко мне и поддержку. Если бы не дорогой наш император, я бы уже начал реализовывать свой план. Но он их словно не терпел. Ни сербов, ни русских. И всюду видел заговор. Время, время. Сколько ему осталось, не знал никто. Но 84 года это многовато. Может, произойдут несчастья, катастрофы, убийства? И мое время придет.
По дороге были две остановки. Первая в лагере Филипповиц — я тогда попросил остановиться, поприветствовать и проверить стоявшие там части. Внеплановой проверкой я остался доволен. Наши солдаты всегда готовы. О второй остановке не стоит и говорить. Я остановился ненадолго у почты, повидаться с одним человеком. Планы, планы. У меня у них было много. И все не терпели стать реальностью.