– Тебе всего двадцать девять. Рановато говорить такие вещи. Пойми, Мелани, близкие должны прощать друг друга и забывать плохое.
– Почему? Мы никогда не забывали Меган. И вы с папой явно так и не простили друг друга. И как можно забыть то, что он наговорил? Что же вы тогда натворили? Что?
Патриция снова побледнела и ссутулилась. Казалось бы, Мелани наконец получила желаемое. Довела мать до полного расстройства и невероятного испуга. Но никакого удовлетворения не ощущала.
* * *
Спальня встретила ее буйством красок. Красный, зеленый и синий. Желтый и оранжевый. Господи, что за кавардак.
Мелани сняла одежду и встала под душ. И там, под ласковыми струями, долго рыдала просто потому, что не могла удержаться.
Когда вернулась в спальню, все эмоции иссякли. Страх, злость, возбуждение. Наступило полное опустошение.
Выпила снотворное, закуталась в одеяло и через несколько секунд заснула.
Внезапно проснулась и увидела стоящего в дверях отца со сжатыми кулаками и перекошенным от ненависти лицом.
Потом ее снова всосала темнота. Она мчится сквозь густой подлесок, колючки цепляются за волосы, тяжелый приторный дух гардении разливается в воздухе.
Я хочу вернуться домой. Я хочу вернуться домой.
Беги, Меган, беги.
Все ближе рваное дыхание… все ближе…
Беги, Меган, беги!
Гардении, ветви, сучки, тяжелые шаги… все ближе…
Не-е-е-т!!!
Когда Мелани снова проснулась, Патриция сидела у ее постели и гладила по волосам.
– Все в порядке, – прошептала мать. – Мне не нужна никакая другая девочка. Не нужна.
Дэвид работал допоздна. Склонившись над столом и ероша волосы, просеивал стопки бумаг. Глаза туманились от усталости, шея затекла, поясница онемела. И все равно подстегивал себя еще и еще, опасаясь, что время истекает.
Ченни утром исследовал мусор Уильяма Шеффилда. Нарыл кучу свиных сердец, запачканные постельные принадлежности и блестящее яблоко. Если Шеффилд не увлекается каким-то жутким хобби, то Дэвид готов был допустить, что выброшенные вещи – остатки некой шокирующей сцены.
После двадцати пяти лет у кого-то из соучастников наконец лопнуло терпение? Или зашевелился некто со стороны? Может, доставлены и другие сообщения, о которых Бюро пока еще не известно?
Этот вопрос язвил Дэвида больше всего. Крайне удручало, что манипулятор действует не только быстро, но и умело. Каждому игроку нажимает на нужную кнопку и идет дальше. Втягивает всех в некую запутанную игру, финал которой известен только ему. И этот самый финал тревожил Риггса до глубины души.
– Новости есть? – потребовал он у Джакса в четыре часа дня.