«Чучело» задвигалось, и Джозеф Адамс зажмурил глаза, стоя вдалеке от телевизионных камер рядом со смуглым, юным, но уже высококвалифицированным йенсенистом, автором текста, который будет сейчас произнесен. Может быть, эта штуковина наконец свихнется, пришла в голову Адамсу дикая мысль. И начнет читать скабрезные стишки. Или, как старая грампластинка прошлого столетия, застрянет на одном слове, застрянет на одном слове, застрянет на одном слове…
– Мои дорогие сограждане–американцы! — сказало «чучело» уверенным, знакомым, чуть хрипловатым и хорошо поставленным голосом.
Про себя Джозеф Адамс сказал: «Да, мистер Йенси, да, сэр».
Джозеф Адамс выслушал эту незавершенную речь вплоть до того места, в котором автор текста прекратил загрузку авторедактора, и затем, когда «чучело» замерло и телекамеры тут же отключились, он повернулся к стоявшему рядом с ним автору и сказал:
– Вы талантливы. Я в полном восторге.
Он и сам чуть было не поддался внушению. Заступник Талбот Йенси произносил речь с абсолютно правильной интонацией, точно и аккуратно, хотя первоначальный ее текст был несколько видоизменен, а точнее, переписан заново Мегалингвом 6–У. И хотя Адамсу Мегалингв 6–У виден не был, он ощущал, что текст передается «чучелу» авторедактором. Он как бы воочию видел источник энергии, ожививший эту металлическую куклу, сидевшую за дубовым столом под американским флагом. Просто жуть берет, подумал Адамс.
Но талантливо написанная речь — это талантливо написанная речь независимо от того, кто ее произносит. Парнишка–старшеклассник, декламирующий Томаса Пэйна, его стихи до сих пор ничуть не устарели… чтец–декламатор не запинается, не ошибается и не перевирает слова. Или «чучело», окруженное обслуживающим персоналом, присматривающим за тем, чтобы не было никаких сбоев. И, подумал он, мы поступаем таким же образом.
Мы ведаем, что творим.
– Как вас зовут? — спросил он этого необычайно талантливого молодого человека.
– Дэйв, фамилию не помню, — рассеяно ответил тот в глубокой задумчивости, не в силах отмахнуться от собственных мыслей даже сейчас, когда «чучело» снова замолчало.
– Вы забыли свою фамилию? — От изумления он на мгновение лишился дара речи, а затем сообразил, что смуглый молодой человек намекает ему, что лишь недавно стал йенсенистом и еще не занял прочного места в служебной иерархии.
– Лантано, — сказал Адамс, — Дэвид Лантано из «горячей зоны» возле Чейенна.
– Точно.
– Так вот откуда ваш загар!
Радиационный ожог, сообразил Адамс. Молодой человек, желая приобрести участок земли для поместья, поспешил с переездом в загрязненную зону; слухи, ходившие среди всемирной элиты, позволявшей себе расслабиться в часы вечернего досуга, подтвердились: он слишком поспешил, и теперь юный Дэвид Лантано мучается от ожогов.