Лучи солнца проникали во внутренний дворик кейптаунской виллы Луиса Рансибла сквозь затейливые решетки и освещали лежавшего на животе владельца виллы. Он слушал доклад представителя международного частного сыскного агентства Уэбстера Фута, штаб–квартира которого находилась в Лондоне.
– В понедельник утром, — сообщил агент Фута, читая подшивку документов, — наши перехватчики засекли разговор по видеоканалу между двумя йенсенистами — Джозефом Адамсом из Литературного отдела и Верном Линдбломом, макетчиком Айзенблада. В последнее время, впрочем, Броз перевел его в Агентство в Нью–Йорк.
– И они упоминали меня в этом разговоре? — спросил Рансибл.
– Нет, — признал агент Фута.
– Тогда объясните мне, Христа ради…
– Мы чувствуем, то есть я хочу сказать, это личное мнение мистера Фута, что вы должны об этом знать. Позвольте мне вкратце изложить факты.
Без особого энтузиазма Рансибл сказал:
– Ладно. Излагайте.
Про себя он подумал: «Дьявол. Я и так знаю, что они охотятся за мной.
За мои деньги мне хотелось бы получить от вас нечто более существенное, чем признание этого факта. Известного мне и без Уэбстера Фута».
Агент Фута начал:
– Адамс и Линдблом обсуждали следующий видеопроект, который Айзенблад отснимет на своей студии в Москве; они будут снимать разрушение Сан–Франциско. Адамс упомянул свою новую речь, которую написал для загрузки в авторедактор, с тем чтобы потом ввести ее в «чучело».
«Написанная от руки речь», как он сказал.
– И я плачу вам за то, чтобы…
– Минутку терпения, мистер Рансибл, — с холодной учтивостью истинного англичанина сказал агент. — А теперь я процитирую слова йенсениста Линдблома: «До меня дошли слухи (как вы понимаете, он говорил это своему приятелю), что тебя отстранят от написания речей и доверят специальный проект. Не спрашивай меня, какой именно. Мой источник не располагал этими сведениями. Мне сообщил об этом один из агентов Фута». — Секретный агент замолчал.
– Что же дальше?
– Затем, — сказал агент Фута, — они упомянули археологию.
– Хм.
– Они обменялись шутками о разрушении Карфагена и военном флоте афинян. Довольно остроумно, но к делу отношения не имеет. Позвольте мне, однако, кое–что вам объяснить. Йенсенист Линдблом солгал. Никто из нашей организации не информировал его о «специальном проекте». Несомненно он представил дело таким образом, чтобы Адамс не пытался заставить его рассказать подробнее о проекте. Разумеется, он получил эти сведения в самом Нью–Йорке, в Агентстве. Однако…