И тогда… вместо сильного и стабильного двухпартийного государства, которое мы имеем сейчас, возникнет однопартийная система — монолитный монстр, где все ключевые посты займут Новые Люди — на всех уровнях. Тогда прощай Государственная гражданская служба — останутся только тесты на активность коры головного мозга Новых Людей, на наличие этих двух пиков на неврологической кривой, да еще разные постулаты вроде: «предмет А равен своей противоположности» и «чем сильнее различие, тем выше соответствие». Боже милостивый!
Может быть, — подумал он, — вся структура мышления Новых Людей представляет собой гигантский розыгрыш. Мы, Старые Люди этого понять не можем; мы просто верим на слово Новым Людям, что это колоссальный шаг вперед в эволюции человеческого мозга. Предположительно, есть некие узлы Роджерса или что–то там еще. Существует материальное отличие их коры головного мозга от нашей. Однако…»
Включился один из переговорников:
— Директор Варне и женщина — офидант полиции…
— Впустите их, — сказал Грэм. Он отклонился назад, устроился поудобнее, сложил руки на груди и ждал.
Ждал, чтобы сообщить им о своей новой идее.
В восемь тридцать утра Николас Эпплтон появился на работе и приготовился к началу рабочего дня.
Солнце ярко светило в окна небольшого здания его мастерской. Там, внутри, он закатал рукава, одел увеличивающие очки и вставил в розетку штепсель терморезака.
Его босс, Эрл Дзета, тяжелой походкой подошел к нему, засунув руки в карманы брюк цвета хаки; из его заросшего густой щетиной рта свисала итальянская сигара.
— Что скажешь, Ник?
— Мы узнаем лишь через несколько дней, — сообщил Ник. — Они собираются известить нас о результатах по почте.
— Ах да, твой мальчуган. — Дзета положил смуглую здоровенную лапу на плечо Ника. — Ты делаешь слишком мелкую нарезку, — заметил он. — Мне нужно, чтобы она проходила в самую глубину протектора. В эту проклятую шину.
— Но если я еще хоть немного углублюсь… — запротестовал Ник. «Шина лопнет, даже если они наедут на еще не остывшую спичку, — сказал он про себя. — Это все равно, что пристрелить их из лазерного ружья». — Ладно, — сдался он, вся его воинственность куда–то исчезла; в конце концов, Эрл Дзета был его боссом. — Я буду углубляться, пока резак не выйдет с той стороны.
— Попробуй только — я тебя мигом уволю, — сказал Дзета.
— Ты считаешь, что раз уж они покупают этот реактивный…
— Когда три их колеса коснутся общественной мостовой, — перебил Дзета, — наша ответственность закончится. Что бы ни случилось потом — их личные трудности.