– Все здесь. За ценой не постою… Так как?
– Сейчас узнаем, – откуда-то из-под дивана парень извлек старинный «Siemens» и ушел на кухню. Вернулся минут через пять. – Есть. Что конкретно нужно?
– Два «калаша» с полными рожками, пару Ф-1, – Вовчик методично перечислял. – Два «ТТ» с дополнительными магазинами и… ну, наверное, пока хватит. За все – пятнадцать кусков «зелени». Нужно быстро.
– Войну решил устроить? Завидую – я-то уж не боец… Ладно, сейчас узнаю. – Димарик снова ушел на кухню.
– Откуда такие деньги? – Хабаров глянул на водителя. – Да и заказ твой на черном рынке значительно дешевле стоит…
– Трофимов утром выдал, на непредвиденные расходы. Как чувствовал… Переплачиваю за скорость и удобство.
– Ты хочешь сказать, что этот вот парень – торговец оружием? – Стас недоуменно оглядел пустую комнату. – Не смеши!
– Не он, брат его старший. Еще больший параноик – я его от силы раза два видел, издалека, но Димарику доверяет: знает, что брат, в случае чего, могила. Я иногда обращаюсь – он звонит, говорит, что нужно, – его брательник привозит, хоть и не заходит в квартиру, пока я тут.
– А кто брат? Крутой кто-то? – полюбопытствовал Стас.
– Не знаю, не выяснял. Привозит – значит, есть где брать.
– Так он же наркоман? – Хабаров кивнул в сторону кухни. – Как ему доверять?
– Можно на все сто, – Вовчик уверенно кивнул. – Дима скорее вены перегрызет, чем предаст друга. Проверено.
– Ну, не знаю… – Стас видел наркоманов: когда «ломает», спасения нет. – Сомневаюсь.
– Так тебе и не надо: видишь его первый и последний раз… Ты ведь не скажешь бывшим коллегам? – Вовчик глянул подозрительно.
– Нет, конечно.
– Все, уладил! Через полчаса будет. Вован, не хочешь рассказать, что затеял? – вернувшийся Димарик плюхнулся на диван. – Может, и я сгожусь?
– Не могу, Дима: не мой секрет, – Вовчик помотал головой. – Может быть, потом… И взять тебя не могу.
– Жаль, мне бы хотелось… Ну, нет так нет! – не стал настаивать друг. – Тогда расскажи, как вообще жизнь: давно не заезжал…
Стас подошел к грязному, выходящему на горы мусора окну. В душе возникло неприятное щемящее чувство… скорее, даже предчувствие непоправимого. Автоматы, пистолеты, гранаты – он хотел навсегда похоронить смертоносные железки в прошлом, теперь же сам их бережно откапывал… и, как выяснилось, оказался готов к тому, чтобы их применить.