Я проснулся, сходил позавтракать и зашел в ее кафе.
Мы пили кофе, и она спросила:
– Как дела с гимном?
– Пока никак.
– Ничего, – сказала она. – Это трудно… но когда ты его напишешь, о тебе все узнают!
И в голосе ее прозвучала будущая гордость за меня.
Я вздохнул. Может, Господь не оставит меня без помощи в этом трудном и ответственном деле. Я надеялся.
И вот уже я снова на набережной, один на один со своими мыслями, один на один с желанием создать гимн, которым смогу гордиться.
Легкие облака плывут по небу, притупляя острые солнечные лучи. Кричат чайки, кружа над яхточками и прогулочными лодками. С трех пирсов отдыхающие герои удят рыбу.
Город тих и спокоен. Он дремлет в счастливом неведении, он блаженствует, не зная, какая судьба ему готовится его же гостями. Он стар, даже более чем стар – древен, и все эти мимолетные странички его же истории его не волнуют.
Может, начать гимн со слов о древности города и о его истории?!
Нет, не годится! Из его истории нечего брать. Вся история – лишь сооружение из камней храмов и их последующее разрушение. Какой храм разрушит грядущая революция? Что о ней скажут потомки? Или так же, как в России, будут проклинать создателей нового, строителей куполов, увенчанных рубиновыми звездами?!
Но разве в гимне главное – материализованное государство? Нет, главным должен стать народ… Но опять и это слово мне не нравится, и звучит оно как-то деревянно. Человечество, массы, люди, человек…
Вот я, кажется, и нащупал верное слово. Главным в гимне должен стать каждый человек государства, каждый житель города…
ЧЕЛОВЕК… Как написать о тебе хорошую песнь? Как оставить от тебя в будущем гимне только хорошее и куда деть все порочное, которого намного больше? А, человек?
Но, глядя на идущих мне навстречу гуляющих героев и девушек, приехавших вслед за этими героями, я вижу счастливые открытые лица, добрые, желающие всему миру процветания, улыбки. Вот оно, хорошее, то, что сверху и видимо. Вот об этом и надо писать. Вглубь не смотреть, в душу не заглядывать…
(«Животных не кормить!» – вспомнилось мне почему-то.)
За всю свою жизнь я написал только одну песню, и, как назло, эта песня была пропитана воинственностью, гордостью и патриотизмом жителя великой империи. В нашем полку во Вьетнаме она настолько прижилась, что мне приходилось ее слышать почти каждый день и помню, как меня тошнило от ее слов, особенно перед тем, как я принял окончательное решение дезертировать.
Не знаю, сколько раз я прошел туда и обратно по набережной, сколько мыслей и идей побывало в моей голове, которая уже начинала гудеть, как гудят провода на линиях высоковольтных передач. Но тут меня окликнул Вацлав и я охотно отвлекся от своих размышлений.