- Она похожа на Рину, да? - улыбнулась своим воспоминаниям Аэрталь.
- Да. Но у Рины были глаза загнанной лани. А у этой взгляд сытой тигрицы.
- Ты поэт.
- Нет. Просто не нашел другого сравнения. Сытый хищник остается хищником. В нем нет злобы, но он убьет, не задумываясь, если ты посягнешь на его территорию или подойдешь слишком близко к его детёнышу.
- Их дети под надежной охраной, - заметила королева. - А если вдруг они не вернутся из Пустошей, я сделаю всё, чтобы забрать малышей в Лар'эллан. Наследие Рины не должно достаться людям.
- Ты всё продумала, сестричка. Но не предупредила Галлу Ал-Хашер, с чем она может столкнуться за чертой.
- Она здесь, чтобы найти Истмана.
- Это она так думает. А ты, как и я, надеешься, что она найдет не только этого никчемного человека, но и Башню, и доведет до конца то, что ты не позволила сделать Рине. И мы сможем жить спокойно.
- Нет, - Аэрталь покачала головой. - Я ничего не говорила ей про Башню, она ничего не знает, просто ищет Истмана. И я не могу... не могу желать зла своему брату.
Маг поднялся, подошел к сестре, мягко приподнял пальцами опущенный подбородок, вынуждая взглянуть в свои глаза.
- У тебя давно уже только один брат, Талли. И ничего уже не изменить.
Время назад не повернуть. Не им.
Он не знал, сколько пролежал так: с закрытыми глазами, на холодной земле, влажной от его крови, в мёртвой тишине. Но знал, почему всё еще жив. Нож. Кольцо. Нож брал его силу и отдавал в кольцо. Кольцо наполняло ею кровь и поило нож. Нож возвращал силу кольцу.
Нож - кольцо - нож. Скоро этому придет конец. Кровь, медленно, но вытекает из тела, и ножу скоро нечего будет пить. Он умрет от жажды. Он - это нож. А без ножа умрет и он. Он - это Истман. Тот, кто еще вчера был правителем могущественнейшей державы Тара. А завтра должен был получить весь мир...
- Ба! Ба!!!
Только что была тишина, а теперь этот крик. Зачем?
- Ба, тут мертвяк!
- Что? Какой мертвяк? Илот заступник!
И шершавые пальцы мерзкими змеями по лицу.
- Живой вроде.
- Ба, а кто это?
- Не знаю, милый. Но, видишь, лагерь тут был. Имперцы, думаю, стояли. Они его и... Ты пойди пока, погуляй. А я гляну, чем помочь можно.
Шорох удаляющихся шагов. Чужие руки на груди. Боль...
- Ты потерпи, мил человек. Сейчас поправим тебя.
Крик застрял в пересохшем горле, не прорвался сквозь онемевшие губы. Нет! Только не нож! Оставь! Без ножа он умрет сразу же, без ножа не будет силы...
Сила. Чужая, живая. Горячее прикосновение, запах трав. Зуд и жжение, но уже не боль. Жар, а потом сразу холод, будто кто-то приложил к ране лёд.