Экзаменационный билет просил меня рассказать о «Буре» и объяснить доходчиво, что такое сегидильи. В принципе, можно было обойтись и без подготовки. Лионелла Сергеевна с улыбкой выслушала мой ответ, сказала:
– Лена, ты, как всегда, торопишься! Надо было еще поготовиться.
Написала мне в зачетке «четыре», и я выскочила из аудитории с бьющимся сердцем.
Курица! Курица с пиццей! То есть, тьфу ты, пицца с курицей! Мы с Веркой вместе ели этих пицце-куриц, и теперь у меня тоже будет сальмонеллез!
В подтверждение живот мой начал гудеть и выделывать какие-то сложные внутренние кульбиты. Боль росла, собиралась в шар, потом мягко разлеталась по всему телу. Я присела на ступеньку и оперлась о стену, чтобы не упасть.
Тут из аудитории вышла Лионелла Сергеевна покурить, увидела меня и говорит:
– Лена, неужели ты так расстроилась из-за четверки? Ну-ну, в следующий раз будет пять!
Я хотела сказать, что дело совершенно не в этом, но мои губы смогли прошептать только одно слово – «курица», после чего не помнится уже ничего совершенно.
– Это ж надо, какой приступ! – радостно сказал мужчина в несвежем белом халате: от него явственно пахло докторской колбасой.
Я открыла глаза и посмотрела на мужчину бессмысленным взором.
– Привет, красавица! – у этого Айболита было очень хорошее настроение.
– Куда едем? – слабо прошептала я, потому что мы находились в машине.
– В инфекционку, милая моя. Отравилась ты, похоже, – пропел веселый Айболит.
– Как это вы узнали, – поежилась я, – что, я какие-то неприличные действия совершала?
Айболит расхохотался, и до меня донесся новый шквал колбасного аромата.
Чуть позже за сознанием ко мне вернулась боль. Живот просто распирало на части – будто какой-то маленький изверг залез в кишки и теперь крутит из них петли.
«Скорая» резко затормозила, и меня вырвало.
Лето в больнице – самое несправедливое, что есть на свете. За окном на трех октавах пели птички, солнечные лучи гуляли по зеленой траве, а я лежала на жесткой простыне с рисунком: цветочки и мелкие буквы «минздрав, минздрав, минздрав»… Докторша сказала, что меня здесь продержат минимум две недели, ведь у меня сальмонеллез группы «Д» – отравление плохо обработанным куриным мясом, содержащим сальмонеллы. В первый день прибытия на «скорой» мне вкололи пять совершенно разных уколов, еще дали полгорсти таблеток, и я уснула. У меня, кстати, отобрали всю одежду, выдав здешний халатик – изношенный ситчик дегенеративной расцветки и марлевый поясок. Хороша я была просто сказочно.
Мама прибежала сразу же после звонка Лионеллы Сергеевны.