Воняло сыростью и гнилью. Посох то и дело содрогался в руках: опасно справа… опасно слева… Я шла все медленнее, вертела головой: мне очень не нравились полянки, затянутые мхом. Хорошо, если там просто трясина под зеленым покрывалом. А если в трясине есть еще и хозяева?!
И еще эти точки в небе… То появляются, то пропадают в тумане. Птицы? Хотелось бы верить…
Те, кто летали, спустились пониже. Их было штук двадцать, из тучи появлялись все новые и новые — мамочки, да сколько же их! Похожие на огромных бабочек… нет! Больше всего эти твари походили на летающие махровые полотенца.
Хватавцы! Множество! Тучи!
Собираются плотной стаей — к счастью, не надо мной… Что-то их заинтересовало совсем неподалеку, там, откуда я пришла…
Принц и Эльвира!
У меня перехватило дыхание.
Я оставила их одних.
«Когда их много, — говорил Гарольд, — они налетают на путника со всех сторон, облепляют так, чтобы не было щелочки, и…»
— На помощь!
Принц стоял, привалившись спиной к тонкому стволу, отбивался от хватавцев палкой. Ему оставалось жить несколько секунд — вот они кинулись все разом, облепили его, будто мокрой тканью, залепили рот, и крик оборвался.
Эльвира кинулась ему на помощь. Голыми руками попыталась оторвать хватавцев от Александра, но где там — ее тоже накрыло, спеленало, как орущую танцующую мумию…
— Держись! — заревела я незнакомым взрослым голосом и ударила по хватавцам «рассыпными искрами», как научил меня недавно Оберон.
Зашипело. Завоняло гарью. Стаи тварей над головой не поредели, ничего не изменилось — принц и принцесса отбивались все слабее…
Рискуя переломать ноги, я скакнула через поваленное дерево, через вывороченный пень — и ударила таким фейерверком, что волосы задымились на голове.
Те из присосавшихся, что остались в живых, поднялись в небо. Остальные скукожились, как горелая бумага. Принц заворочался, стряхивая с себя обрывки дохлятины. Эльвира лежала неподвижно. У меня не было времени помогать ей — на меня нацелилась с высоты многосотенная стая, и весь мой боевой опыт, приобретенный за время странствий, пришелся теперь как нельзя кстати.
Хлопья гари сыпались с неба. Я задыхалась и кашляла; прошла минута, другая, казалось, это никогда не кончится, — и вдруг небо очистилось. Только одна издыхающая тварь планировала, подлетая и переворачиваясь, как надутый ветром полиэтиленовый кулек.
Я всем своим весом навалилась на посох. Оглянулась…
Они были живы, оба. Правда, у принца кровоточила половина лица, будто по ней прошлись наждаком. А Эльвира пребывала, кажется, в шоке — белая, с широченными зрачками, прерывисто дышит, смотрит, но ничего не может сказать…