Флот Дозора теперь увеличился до одиннадцати кораблей. В него входили иббенийский китобой, конфискованный по приказу Джона Коттером Пайком; торговая галея из Пентоса, приобретенная тем же способом; три потрепанных лиссенийца из флотилии Салладора Саана, занесенные осенними штормами на север (их переоснастку должны были уже закончить к этому времени) — и, наконец, три судна из Браавоса.
Одиннадцати кораблей тоже мало, но если и дальше тянуть, одичалые из Сурового Дома перемрут еще до прихода спасателей. Отплывать нужно немедленно — вопрос в том, дозрели ли Мать Кротиха и ее приверженцы до того, чтобы вверить свои жизни Ночному Дозору…
Когда Джон с Тихо Несторисом вышли наружу, стало смеркаться и пошел снег.
— Вот и кончилась передышка. — Джон запахнулся в плащ.
— Зима совсем близко. В Браавосе замерзли каналы.
— Недавно в Браавосе побывали проездом трое моих людей: старый мейстер, певец и молодой стюард. С ними была женщина с ребенком, из одичалых. Не встречали таких, случайно?
— Боюсь, что нет, милорд. Вестероссцы бывают в Браавосе каждый день, но прибывают они большей частью в Мусорную Заводь и отплывают тоже оттуда, а Железный банк пользуется Пурпурной гаванью. Если хотите, я наведу о них справки, когда вернусь.
— Нет нужды. Теперь они должны уже быть в Староместе.
— Будем надеяться. Сейчас в Узком море сезон штормов, и со Ступеней приходили тревожные вести о чужих кораблях.
— Салладор Саан?
— Лиссенийский пират, да — говорят, он снова взялся за старое. Военный флот лорда Редвина на Перебитой Руке возвращается домой, тут все ясно, но те корабли идут как будто с востока. Все говорят о драконах.
— Нам бы сюда одного, для тепла.
— Простите, милорд, что я не смеюсь. Предки браавосцев в свое время бежали от драконьих лордов Валирии — над драконами мы не шутим.
— Простите и меня за неудачную остроту, лорд Тихо.
— Вам не за что извиняться, милорд. Я, однако, проголодался — когда даешь большие деньги взаймы, аппетит разгорается. Не покажете ли, где ваш чертог?
— Я провожу вас туда, идемте.
В подвале было тепло и людно — все, кто не спал и не караулил, собрались поглядеть на приезжих.
Королева и принцесса отсутствовали — обустраивались в Королевской башне, должно быть, — но сир Брюс и сир Малегорн развлекали братьев последними новостями из Восточного Дозора и заморских краев. Трем фрейлинам королевы прислуживали их собственные служанки и около дюжины очарованных мужчин в черном.
Десница королевы расправлялся с каплунами, обсасывая косточки и запивая элем каждый глоток. При виде Джона сир Акселл вытер рот и встал с места. Несмотря на его кривые ноги, грудь колесом и торчащие уши, у Джона и в мыслях не было смеяться. Сир Акселл — дядя Селисы и принял красного бога Мелисандры одним из первых. Если не братоубийца, то, во всяком случае, соучастник: по словам мейстера Эйемона, он палец о палец не ударил, чтобы спасти своего близкого родича от костра красной жрицы — что же это за человек такой, который стоит и смотрит, как горит заживо его брат?