- Так что же, мне суждено теперь видеть тебя лишь призраком? Мы ничего не можем поделать? - Она горько рассмеялась. - Если это так, то неудивительно, что проклятие сбудется – я потеряю тебя. Я имею в виду, мы даже не можем коснуться друг друга!
Он потер лицо руками, его цепи зазвенели. Он не мог ей ответить. Не мог осуждать.
- Что ты делаешь дома с удовольствием, Джейн?
- Серьезно, ты хочешь это обсудить сейчас?
- Скажи мне.
Она остановилась, бросая свои слова. – Гимнастика и чтение. Вот и все.
- Тогда я напишу тебе книгу. Я заколдую слова. И ты придешь ко мне не призраком, а материально.
- Чтобы позже потерять тебя?
Николай поджал губы.
- Я так поняла, что ответ положительный. Это значит, что мой ответ будет отрицательным. Я не хочу перемещаться сюда, быть с тобой, а затем потерять тебя навсегда.
- Ты можешь спасти меня.
- И хочу спасти тебя, но я не смогу смотреть, как ты умираешь. - Ее взгляд уперся в него. - Я знаю, как это работает, Николай. Ты сказал мне, что позаботишься обо мне. И ах, это решит вопрос твоей свободы, а может и нет. Но если мы соединимся и ты потеряешь меня, то ты умрешь от тоски.
Он предпочел бы умереть, чем оставаться в рабстве.
- Я готов воспользоваться этим шансом.
- А я – нет.
- Тогда я сотру твои воспоминания, Джейн.
Ее рот открылся.
- Ты можешь сделать это? Ты хочешь это сделать?
- Да и еще раз да. Я сделаю это и многое другое.
- Ты ведь знаешь, как больно терять память. И ты хочешь сделать это со мной?
Николай проигнорировал эту попытку урезонить его.
- Я заберу лишь воспоминания обо мне.
- Так что же, я увижу тебя, но не узнаю? - вдруг ей стало не хватать воздуха. Слезы потекли по ее щекам, оставляя мокрые следы. – А ты узнаешь меня?
- Не знаю. Может быть.
- Не делай этого со мной, Николай.
- Я должен. Я нуждаюсь в тебе. Пока твое тело отдельно от разума, ты мне не поможешь.
Бесполезна, но необходима.
- Но забрать мои воспоминания...
- Ты подчинишься.
И он не дал ей компромисса.
- А если мы будем ненавидеть друг друга, как это было сначала?
Тогда Джейн наблюдала за ним этими призрачными янтарными глазами, ее запах был столь сладок, что Николай практически мог ощутить ее вкус. Он хотел ее, жаждал ее, но она отстранялась от него.
Когда она наконец соизволила заговорить с ним, он, исступленно желая ее, бросился к ней и попытался укусить, но лишь проскользнул сквозь нее, безумно напугав. Она исчезла. И не возвращалась несколько дней. Разочарование и гнев грызли его.
Когда она снова появилась, он заставил себя говорить тихо, сохранять дистанцию, хотя все это и шло против самой его природы. Но так она возвращалась снова и снова, и вскоре товарищество превратилось в заботу.