Кровь была для него источником жизни, но в то же время Николай нуждался и в обычной пище.
Возможно, потому что он не чистокровный вампир. Его мать была ведьмой, и...
Мать была ведьмой?
Боль прошла по нему, и он ударил кулаком о землю. Опять. На него накатило разочарование.
Затем он углядел шрамы на животе Джейн, и его мысли о хорошей еде исчезли вместе с мыслями о семье. В нем появился иной голод. Он жаждал убийства. Эти шрамы... Преисподняя... он знал, что они были у нее, но не предполагал, сколько их или как они глубоки.
От пупка вниз выглядело так, словно ее нарезали ломтями, а обратно сшивала их слепая швея. Грубые красные шрамы пересекали ее во всех направлениях, знаки боли, какой, вероятно, никто больше на этом свете не испытывал.
Как она выжила после такого?
Тот, кто ранил ее, – умрет, как и те охранники, прикоснувшиеся к ней.
Он будет ее баловать. Не только пищей с его стола, но и платьями из бархата, и постелью из лучшего гусиного пуха. Ей не придется работать. Она будет нежиться, наслаждаться, проводя целые дни обнаженной, в его спальне, и ее ночи будут покрыты потом их страсти.
Он будет пировать на ее теле, в ее венах. Попробует каждую ее частичку, все свободное время будет проводить у ее лона. Беря ее жестко и быстро, позволяя ей брать его медленно и сладостно. Возьмет ее во всех возможных положениях, а затем придумает еще несколько позиций. Его член затвердел и уже налился болью.
Ей нужен покой. Ей нужно излечиться. Глубокий вдох, глубокий выдох. Но боги, так он чувствовал еще больше ее невероятного запаха, и ему хотелось наброситься на нее, но он выпил бы при этом слишком много ее крови. Она была словно утренняя роса на лепестках розы, такая же нежная, ему следует всегда быть осторожным с ней.
Дрожа, Николай протянул к ней руку, чтобы пригладить медовые волосы надо лбом... Когда он увидел свою руку, ему стало спокойнее. В лунном свете повернул ладони, пошевелил большими пальцами. Исцелен. Он полностью исцелился, боли не было совсем.
Сколько прошло времени?
Как долго Джейн была без присмотра?
Он оглядел все снова и изумился увиденному. У нее было время сделать навес, оружие, постирать ее одежду и помыть его тело. Он был мужчиной, воином, но это она заботилась о нем.
Моя. Достойная быть королевой.
Она сказала, что не было мужчины, который ждал бы ее, и он был рад этому. Существуй такой мужчина, Николай бы убил его. Безболезненно, если он не причинял ей боли, но тот все равно бы умер. Сразу, как только Николай нашел бы путь в ее мир. И он сделал бы это. Никто, кроме него, не может претендовать на эту женщину, нигде и никогда.