Голубые глаза зверя мрачно сверкнули.
- Ты не мог поступить иначе, - покачал головой эльф. - Инстинкты довлеют над вами сильнее всего именно в самый первый момент. Тогда вам хочется бежать, рычать, кусаться, спариваться... у каждого по-разному. Как правило, зверь, едва придя в себя, пугается и, как следствие, становится агрессивным. Иногда эта агрессия направлена на себя. Чаще всего - на других. В основном, на тех, кто окажется рядом, даже если это - любимый человек, твой собственный ребенок или очень близкий друг. Просто потому, что для волка старые привязанности еще не имеют значения. Для него они пока не существуют. Его память дремлет, человек еще не взял верх, тогда как возникший внезапно страх требует совершения хоть каких-нибудь действий. С тобой так и вышло. За тем исключением, что ты слишком долго не приходил в себя. Перекинуться-то перекинулся, здорово удивил нас размерами и цветом шкуры, но ни на что не реагировал. Поэтому Бел решила меня спросить, я за этим не уследил, вот и... не успел ее перехватить.
Волк опустил голову, заново переосмысливая случившееся. Человек внутри него тоже напряженно размышлял. Его тоже смутила откровенность Хозяина. Но еще больше смутило то, что он никак не прокомментировал факт нападения на его любимую пару, хотя всем было известно, насколько трепетно он относится к ее безопасности.
- Твоей вины в этом не было, - вдруг тихо сказал Таррэн, который с поразительной легкостью читал чужие мысли. - Я хотел сказать тебе только это. И принести извинения за свое молчание. Я сделал это потому, что не хотел бы повторения того, что случилось с Сар'рой, и не хотел, чтобы тебя тоже коснулось это проклятия. Мне показалось, ты важен для Бел. Показалось, она не хочет вас отпускать и еще больше не хочет, чтобы ее Песнь давила на тебя всю оставшуюся жизнь. Но я не подумал о том, что она предпочла бы не видеть тебя вовсе, чем поддаться соблазну и рискнуть ТАК сильно. Собственно, я и настоял-то на том, чтобы вы с Лакром отправились сюда, лишь для того, чтобы иметь возможность поговорить без свидетелей. И чтобы хоть немного загладить свою вину.
Стрегон, неожиданно обретя полноту власти над звериным телом, задумчиво качнул хвостом.
Выходит, это Таррэн позволил ему прийти на Алиару? Выходит, это благодаря ему Белка приняла его сегодня, а не через несколько лет, как планировала? Из-за этого он сам сумел, наконец, избавиться от мучительных сомнений и обрел долгожданное спокойствие?
Интересно, а что было бы, если бы о "живой" крови Стрегону сообщили заранее? Согласился бы он? Остался бы таким спокойным во время ритуала? Позволил бы сотворить с собой то, чего никто и никогда не делал ни с одним перевертышем? Рискнул бы всем ради того, чтобы избавиться от чар Белки?..