– Пожалуйста. Здесь мои телефоны: рабочий и домашний. Звоните в любое время.
Смолячков зажал визитку в руке, кивнул и, развернувшись, побрел по аллее к выходу с территории больницы.
Лаврентьев продолжал стоять на месте и смотреть вслед удаляющемуся следователю ГИБДД.
Он ничего не понимал. Слова капитана просто выбили его из колеи. Он знал, куда направлялась ночью его жена. Но ничего такого с ней не должно было произойти. Во всяком случае, не сейчас. А теперь получается, что его план нарушен. Кем-то нарушен...
Лаврентьев вздрогнул, будто ощутил невидимое присутствие этого кого-то.
1
Нет, все-таки мешать напитки препаскудное дело. В особенности когда пьешь лошадиными дозами. Хотя я не отношу себя к тому сорту людей, которые злоупотребляют спиртным, но иногда, что называется, соскакиваю с тормозов. Вот и вчера. В принципе повод был. Я получил гонорар и, понятное дело, решил немного расслабиться. А тут и две подружки, черт бы их побрал, подвернулись. С утра уже искали, с кем бы повеселиться, и, ясное дело, не за свой счет. Что ж, от некоторой суммы наличности я готов был избавиться.
Кабак помню. Еще что помню? Что начали мы с шампанского. Потом пошла водка. Затем коньяк. После... Черт его знает, но эти сучки, кажется, заказывали еще вино. Заразы. Лошадь легче упоить, чем их.
Что было после кабака – тяжело. Ну просто тяжело. Прямо одуреть можно. Мои подружки, конечно, привезли меня ко мне домой. Тем более что им это уже не впервой. Живу я один в однокомнатной квартире. Что эти стервы со мной вытворяли, можно только догадываться. Потому как вырубился я, еще не дойдя до своего дома. И, если честно, вообще не пойму, когда все произошло. Но не это главное. Главное случилось тогда, когда я проснулся на следующее утро. А вернее, меня подняли, ткнув чем-то тяжелым в бок. Ну, я почувствовал удар лишь один раз, а сколько их на самом деле было, прежде чем я соизволил открыть глаза, – это уж мне не известно.
Я приоткрыл глаза самую малость, и тоскливо, как тот обиженный одинокий волк, застонал. Черт побери, но просыпаться мне не хотелось. Кто бы меня и для чего ни пытался разбудить.
– Может, ему яйца плоскогубцами сжать, чтобы он наконец очухался? – донесся до меня довольно грубый голос.
Я очумело уставился перед собой. Это еще что за умники? Во мне взыграл протест обиженного человека. Я дернул рукой, намереваясь, несмотря на свое небойцовское состояние, врезать нахалу, осмелившемуся мне дерзить, как тут же почувствовал, что не могу двигать своими верхними конечностями, их что-то крепко держало. Или кто-то.