– Все же я не могу так рисковать. Не могу рисковать компанией. Вы понимаете?
– Я вас прекрасно понимаю.
– Очень хорошо. В таком случае вернемся к нашему первому разговору, – Марченко перевел дыхание. – Ввиду тяжелого состояния Фомина... В общем, мне нужно, чтобы вы помогли мне получить от него то, о чем я говорил тогда.
– Да, конечно, – неопределенно произнес Лаврентьев.
– Надеюсь, мы понимаем друг друга. Условия вы знаете. Они остаются прежними.
Теперь психоаналитик стал выдерживать паузу, как бы набивая себе цену.
– Вас что-то не устраивает? – насторожились на другом конце провода.
– Вовсе нет, – после продолжительного молчания ответил Лаврентьев. – Пожалуй, я могу попытаться.
– Нет. Меня так не устроит. Я должен быть уверен на все сто процентов. Это бизнес, сами понимаете.
– Я понимаю. Я вас хорошо понимаю.
– Так что?
– Я сделаю это.
– Спасибо, Марк Георгиевич. Я знал, что мы найдем общий язык. С самого начала знал.
Конечно, знал, старый мошенник, хотелось гаркнуть психоаналитику. Еще в первую встречу, когда судачил о здоровье своего вице-президента. Тогда и намекнул, что́ на самом деле важнее с точки зрения компании. И поэтому он, Лаврентьев, был занят не только лечением пациента. Хотя, видит бог, он старался разобраться с психикой Фомина. Марк Георгиевич работал на два фронта. И если со здоровьем Фомина у него ничего не получилось, то со второй частью... Она вполне могла реализоваться. Сегодня вечером Фомин обещал передать ему все необходимые бумаги. И президент, который, казалось, до последнего времени интересовался лишь здоровьем своего вице-президента, наконец решился открыть свое истинное лицо.
Что ж, похвалил себя Лаврентьев, он оказался хорошим психоаналитиком. В смысле определения тайных помыслов человека. Он понял Марченко с самого начала. И понял, к чему все склонится в конечном итоге. И смог предвосхитить события.
Лаврентьев довольно усмехнулся, попрощался с Марченко и положил трубку. В эти минуты он даже забыл о пациентке. Совсем другие мысли роились у него в голове...
2
В двенадцать часов дня Лаврентьев обычно делал перерыв в работе и ездил на своей машине в ближайшее кафе обедать. Этот день не был исключением. И в пять минут первого психоаналитик вышел на улицу, подошел к «Мазде» и уже собирался отпереть дверцу, когда его неожиданно окликнули:
– Марк Георгиевич!
Он вздрогнул и оглянулся. И тут же непроизвольно поморщился, словно проглотил ломтик кислющего лимона.
Широко улыбаясь, к нему направлялся с папкой под мышкой следователь Смолячков.
Вот незадача! Чего этому гайцу еще надо? Кажется, уже и об аварии забывать начал. Ан нет. Заявился, мент пронырливый.