– У-у… Мало ты ему всыпал… – разочарованно заныли зрители. – Надо еще… еще…
– Он свое получил, а лежачих я не бью. – Карапекин засопел, помогая Косте встать.
Не дожидаясь, пока пройдет головокружение, тот устремился прочь, провожаемый улюлюканьем мальчишек. Этот день навсегда врезался в его память. Пережитое унижение заставило его стать сильнее и научило не унижать других. Это был главный урок, усвоенный Константином в школе.
Увы, на зоне его благородство оценить было некому. Здесь били лежачих – забивали насмерть. Здесь нападали втроем… вчетвером… всемером на одного. А охотнее всего убивали спящих. Загоняли им гвозди в уши, резали глотки, душили подушками и ремнями.
«Не спать, – твердил себе Константин, украдкой поглядывая на лежащего напротив Рогача. – Не спать, не спать».
А глаза слипались. И голова наливалась тяжелым теплым свинцом.
Ночь близилась к концу, а они продолжали сидеть лицом друг к другу, вздрагивая всякий раз, когда их веки непроизвольно смыкались, а головы свешивались на грудь. Время от времени Рогач дремал минуту-другую, тогда как Константин позволить себе этого не мог. Вот когда ему неожиданно пришло в голову, что сон, в сущности, та же смерть. Отключаешься и не знаешь, проснешься ли утром.
Много всяких мыслей рождалось и затухало в мозгу Константина, пока он сидел на полу душной камеры, мечтая о глотке воды и возможности забыться хоть на минутку.
Время ползло медленнее улитки. Возможно, оно вообще стояло на месте, доказывая относительность теории Эйнштейна. «Никуда не годится его теория, – тупо размышлял Константин. – На кой черт он ее выдумал?»
Эйнштейн принялся оправдываться, путано и пространно объясняя принципы скорости света. Константин ни черта не понимал, но слушал с интересом, поскольку для наглядности великий ученый то и дело корчил всякие рожи, высовывал язык, приставлял растопыренные пальцы к ушам.
Незаметно они добрались до Красной площади, по краям которой высились горы вывороченной земли и строительного мусора. Смеркалось. Булыжная мостовая блестела от слизи, словно долгое время служила водоему дном. Чтобы не поскользнуться, Константин был вынужден неотрывно следить за своими переступающими по камням ногами и не заметил, как Эйнштейн куда-то запропастился. Так и остался на площади один-одинешенек. Как выбраться отсюда?
Остановив выбор на приличном с виду мужчине, Костя задал ему этот вопрос.
– Инновация, модернизация, либерализация, – затараторил мужчина, оказавшийся на поверку копией президента Медведева. – Монетизация, стабилизация, интеграция…