— Послушай, Аллан, сейчас не викторианские времена. Никого нельзя принудить к браку из-за ребенка.
Губы его дрогнули.
— Может, времена и изменились. Может, сейчас внебрачные дети — это норма. Но я не хочу, чтобы так было с моим ребенком. Жениться на тебе — для меня дело чести.
— Чести? — Линор выговорила это слово так, будто оно имело горький привкус. Само понятие чести умерло еще в прабабушкины времена.
— Я понимаю, что ты замыслила, но мне не нравится роль приходящего папаши. Мы должны пожениться. Ребенку необходим отец.
— Кто это сказал? Множество женщин растят детей в одиночку.
— И ты собираешься последовать их примеру?
— Да, собираюсь.
На виске Аллана нервно билась жилка.
— Возможно, из тебя получится замечательная мать, лучшая из всех. Но ребенку все равно нужен отец.
— Где же я его возьму?
— У твоего ребенка уже есть отец.
— Извини, но это не так. У моего ребенка есть… донор спермы.
Линор ответила на гневный взгляд Аллана не менее яростным. По крайней мере, она надеялась, что не менее.
— Ты не права, Линор, — неожиданно мягко возразил он и открыл ящик стола. Выложил на стол книгу, еще одну… и еще… Когда их образовалась целая стопка, толчком пододвинул собеседнице.
«Беременность и роды», «Как стать хорошим родителем», «Мой малыш», «Забота о ребенке в первые месяцы его жизни»…
Линор моргнула.
— Тебе не кажется, что это слегка преждевременно?
— Во всяком деле нужна подготовка.
Да, пожалуй, Аллан сейчас знает о родах и о младенцах больше, чем она, будущая мать. Но по большому счету это ничего не значит. Потому что Аллан делает это только из соображений гордыни: еще бы, он собирается знать все обо всем и превзойти ее даже в этой, такой специальной области! Все равно родить ребенка он не сможет, и здесь преимущество на стороне Линор.
— Послушай, — Аллан откинулся на спинку кресла и снова внимательно посмотрел на нее, — конечно, беременна ты, а не я, но этот ребенок настолько же мой, насколько и твой. Поэтому не отвергай мое предложение так неосмотрительно.
О Боже, о чем он говорит? Он что, собирается отнять у нее малыша? Аллан юрист и знает законы. Он наверняка сможет доказать, что как родитель более состоятелен, чем она, мать-одиночка, без постоянного дохода, без поддержки…
— Я буду бороться.
А что еще она могла сказать? Линор чувствовала себя пойманной в ловушку. Ее уже начинало подташнивать от голода, и долгий путь в электричке сказывался усталостью. Ей едва удавалось говорить твердым голосом.
— Что? — переспросил Аллан.
— Я говорю, что буду бороться. Если ты захочешь отнять у меня ребенка, тебе не удастся это сделать так просто.