Она потянулась за чеком, но Аллан перехватил ее руку.
— Я не позволю тебе платить.
Линор рванулась, пытаясь освободиться, но Аллан был куда сильнее.
— Послушай, я не вижу причины, почему бы мне не заплатить за мой ужин.
— Зато я вижу.
От крепкой хватки его ладони по телу Линор разлился странный жар. Линор почувствовала, что краснеет.
— Зачем все усложнять?
— По-твоему, это я все усложняю? — Он насмешливо поднял бровь.
Как Линор ненавидела его в эту минуту!
— Отпусти меня.
— Хорошо, если только ты не попытаешься взять чек.
— Мы с тобой не на свидании, — прошипела Линор, все больше разъяряясь и силясь освободиться. — Более того, у нас с тобой никогда не было свиданий. Только свадьба, и то шутовская, и единственная ночь любви.
Зачем она вообще о ней упомянула, об этой ночи любви? Взгляд Аллана сразу изменился, и хватка руки стала другой. Как будто он не держал ее, а ласкал.
— Ночь любви, а не просто секса. Ведь мы любили друг друга той ночью, разве нет?
Все, что она могла бы на это ответить, лишь еще больше осложнит ситуацию. Даже если Аллан Форестер прав относительно той ночи, все равно он остается самым черствым, эгоистичным и самовлюбленным мужчиной, какого Линор только встречала.
— И долго ты собираешься так держать меня? Я не хочу просидеть тут всю ночь.
— Тогда позволь мне заплатить по счету, и пойдем отсюда.
Да, пойдем. Каждый — своим путем. Взгляд Аллана напомнил Линор день их «свадьбы», то, как он глядел на нее перед алтарем… Она почти поверила, что их брачные обеты — настоящие.
От пальцев Аллана исходило успокаивающее тепло. И молодая женщина вдруг поняла, что вовсе не хочет, чтобы он убирал руку.
Аллан усмехнулся.
— Ну вот, я заплачу по счету, а потом мы поженимся.
Линор задумчиво смотрела на него сквозь огонек свечи. Аллан был высоким, потрясающе красивым и очень нежным мужчиной, кроме того, богатым. Таких женихов не знакомят с мамой раньше времени, а то, чего доброго, родительница сама захочет выйти за него замуж… Но Линор не собиралась принимать его предложения.
Она резким движением вырвала руку и схватила счет. Аллан не препятствовал ей, только смотрел. Она взглянула на сумму — за крабовый салат и французский суп придется отдать где-то четверть оставшихся денег. Это один из самых дорогих лондонских ресторанов, черт возьми! Лучше было бы — да и логичнее — позволить Аллану заплатить, но гордость не позволяла Линор даже думать об этом.
— Что ты пытаешься доказать? — неожиданно спросил он, глядя на нее с прищуром.
— То, что не нуждаюсь в милостыне. Мне просто нужна работа.