— Сью! — не унимался Марк: судя по всему, у него было отличное настроение. — Почему ты весь вечер такая надутая?
Сузен не успела ответить — в их разговор вмешалась Паула.
— Ты прекрасно выглядишь, Сью, — сказала она, наклоняясь вперед. Ее голос звучал дружелюбно, но в глазах было нечто большее, чем просто холодность. — Ты должен гордиться своей маленькой сестренкой, — добавила она, обращаясь к Марку, и выражение ее лица сразу изменилось: взгляд стал нежным и обольстительным, черты смягчились, утратив резкость, которую она, казалось, приберегла специально для Сузен.
Губы Марка раздвинулись в ленивой усмешке:
— По-моему, ты переусердствовала с косметикой, Сью.
Сузен ответила ему натянутой улыбкой, борясь с собой, чтобы не показать Марку, как больно ранило ее это замечание. Зато Паула казалась очень довольной.
— Ричард! — раздался вдруг пронзительный крик Бет.
Ричард Роут схватился за грудь, откинувшись на спинку стула. От лица его отхлынула вся кровь, губы посинели.
— Позвоните доктору! — крикнул Марк. — И, пожалуйста, выйдите все из комнаты, — попросил он гостей, которые, остолбенев, наблюдали за происходящим.
— Папа, положи это под язык. — Сузен очень старалась говорить спокойно, осторожно засовывая маленькую белую таблетку в рот отцу. — Все будет хорошо, только расслабься, — уговаривала она его. Затем осторожно обхватила запястье отца и обнаружила, что пульс слабый и неустойчивый.
Рядом в полной растерянности застыла Бет.
— Ты сможешь перенести его в спальню? — спросила Сузен Марка.
— Разумеется.
— Подождите! — прохрипел Ричард, и в его голосе послышалась решимость, заставившая Марка помедлить. — Дайте мне пару минут — боль уже отпускает.
— Ничего, все будет хорошо, — прошептала Бет, приходя в себя при звуке голоса Ричарда. — Только помогите отвести его в нашу комнату. Я пригляжу за ним. Он поправится, он просто переутомился. — Она благодарно улыбнулась Сузен, и та в ответ пожала ей руку.
В этот миг они были вместе, соединенные любовью к одному человеку.
Сузен сидела во внутреннем дворике, чернота ночи вполне соответствовала ее настроению. Она глядела невидящими глазами во тьму, все ее тело оцепенело, и лишь в груди притаилась тупая боль. Врач все еще был у отца вместе с Бет и Марком, гости разошлись, и Сузен попыталась обрести некое подобие покоя посреди всего этого кошмара.
— Сью…
Сузен не ответила. Во рту пересохло от волнения: она боялась услышать плохую новость. Ее терзало чувство вины: ведь отцу в первый раз стало плохо, когда она задержалась в городе со своими дурацкими покупками. Она, и только она, была виновата в случившемся! Сузен страшилась увидеть обвинение в глазах Марка и потому не решалась обернуться.