Хоть и неуклюже высказалась, а немного успокоилась. В полной темноте она молча прошла к небольшому столику у кресла-качалки и зажгла керосиновую лампу. Действовала ловко и привычно.
Позвала гостя в дом, а сама не знает, как с ним быть, как вести себя. Какая уж теперь разница! Это и хорошо, что не надо подбирать слова, постоянно ощущая собственную нескладность. Все ее поступки сейчас были импульсивны, ею руководили только эмоции, и анализировать их она не могла, да и не хотела.
Скорее всего, после полутора лет одиночества девушка ужасно устала постоянно делать вид, что ей хорошо. А может быть, просто настало время, когда она снова начинает жить?
— Это у вас единственный источник света?
Хозяйка сбросила с себя пальто и повесила его на крючок у двери. Потом ответила:
— Единственный, вы не ошиблись.
Крис внимательно следил за девушкой, которая двигалась по комнате и зажигала другие лампы, развешанные на стенах.
— А электричества у вас нет?
— Электричества нет. — Тиффани взглянула на мужчину, непринужденно прислонившегося к стене. Как же ей хотелось, чтобы сердце перестало заходиться при одном взгляде на этого человека! — Я прекрасно обхожусь без электричества. Его отлично заменяют газ, керосин и свечи. А приспособиться к этому было совсем не так уж и трудно, как может показаться.
— Значит, вам все-таки пришлось приспосабливаться? — спросил Крис. — Ведь до этого вам были привычны совсем другие условия?
— Н… не всегда. — Сначала Тиффани тщательно подбирала слова для ответа, но потом отбросила все сомнения и заговорила искренне, почти весело: — Когда я изменила свой образ жизни, то вся национальная электросеть, наверное, вздохнула с облегчением.
Гость мило улыбнулся.
— Вы были такой скверной?
— Ужасной! — с легкостью согласилась девушка. — Не было на свете такого электроприбора, который бы я себе ни приобрела.
— И как же давно вы здесь живете?
— О, всего каких-нибудь полтора года, — небрежно бросила она.
Гость внимательно вслушивался в ее речь, с интересом подмечал подробности ее быта. Она даже испугалась, что вопросы его могут оказаться слишком бесцеремонными, а значит, для нее — болезненными.
Тиффани выдвинула ящик старого дубового комода, занимавшего почти всю стену домика. Достала чистую скатерть и подошла к шторе, отодвинув которую, продемонстрировала скрытую от глаз старую фарфоровую раковину.
— Видите? — заявила она, стараясь быть веселой. — Я здесь не совсем без удобств!
— Вот это да! — Крис приблизился и внимательно осмотрел чистую, но весьма старенькую раковину и выразил несколько насмешливое восхищение. — Ну, разве вы не везунчик, а?! Да у вас еще и кран есть! Просто чудо, какая чистая вода! — Крис покачал головой. — Позор мне, дураку! Я ведь считал, что у вас здесь нет никаких современных удобств.