– Угу. Ты извини, мне пора. Да, ближе к вечеру Данилов подъедет. Ты не прикончи бутылку сразу, он намекнул, что хочет с тобой о чем-то серьезно поговорить.
– Мне сейчас пара глотков – и глаза на лоб, – сказал Гусев печально. – Алкоголь с обезболивающим... Ломовая смесь. А он не сказал конкретнее, в чем дело?
– Мне кажется, он тех уродов все-таки расколол, которые тебя допрашивали. Очень уж у него вид был загадочный.
– Какой там допрос... Так – глумления и издевательства. Знаешь, я ведь почти ничего не помню.
– А это разве плохо? – удивился Валюшок.
Данилов приехал очень поздно и застал Гусева весьма и весьма навеселе. Тем не менее он тоже вытащил бутылку и сунул ее больному под кровать.
– Охрана у тебя педерастическая, – сказал он. – Расстреливать таких охранников. Видят же – идет выбраковщик. Нет, все равно ноги врозь, руки на стену... Где они были, спрашивается, когда тебя сцапали?
– Да плюнь ты!
– Спасибо, выпивку не отняли. И то: «А не много ли будет?» Я говорю – вам точно мало не покажется, когда сюда все Центральное придет! В Кремле никому мало не показалось... Блин, жалею страшно, что не участвовал.
– Ну, извини.
– Ерунда, бывает...
– Я, между прочим, тоже не участвовал.
– Ха-ха! Пэ, если бы не ты... По большому счету, из-за тебя одного все так удачно сложилось.
– Это не из-за меня, – слабо возразил Гусев. – Это Валюшок постарался. И на месте оказался вовремя, и с хвоста его не стряхнули. Умеет ездить парень. Ну, рассказывай, как там вообще.
– Да погано. Бардак. В целом по стране накрылось семьдесят процентов личного состава АСБ. В Москве самые маленькие потери у Юго-Западного, которое сразу лапки кверху сделало, ну и мы второе место держим.
– А сколько у нас?
– Больше половины. Убитыми – сто восемьдесят семь. Из них в Кремле – девяносто. Всех к Герою посмертно. Даже тех, кого по домам перестреляли.
– Много им с этого радости... Особенно семьям. Накатим по одной за помин невинно убиенных?
– Давай, – согласился Данилов, подхватывая с тумбочки стакан.
– Живи, Данила.
– Живи, Пэ.
Гусев пил осторожно, но все равно ему прижгло разбитую губу, и он поморщился.
– Ты обалденно вел себя на допросе, – заметил Данилов.
– Это как? – не понял Гусев.
– Достойно. Так довести этих козлов до белого каления...
– Да ты-то откуда знаешь?!
– Они все писали на видео. С самого начала.
– Черт побери! – Гусев аж подскочил на кровати. – И где пленка?
– Забрали. Приехал человек от некоего Гусева и забрал. Что, не надо было отдавать?
Гусев на миг задумался.
– Ну, отчего же... – сказал он. – Может, так даже к лучшему. Пусть ознакомится. А я там ничего такого... В смысле, уболтали они меня или нет?