– Я их так научу!.. – вполголоса заорал пожилой. – Да вы же меня, уроды, просто ... ... ...!
Судя по виду пожилого, расстроен он был донельзя. Не столько взбешен, сколько именно расстроен. Действительно, ситуация дичайшая – он ненадолго оставил подчиненных, и за это время они его макнули в дерьмо по самую кокарду.
– Ерунда, ты-то отмажешься, – утешил его Гусев.
– Как бы не так! – отмахнулся пожилой. – Мне теперь... У-у, ...!
– Ну, мы пошли, – сказал Гусев. – Всего наилучшего.
Валюшок прощаться не стал, только руку из-за пазухи вытащил.
Лоточнику Гусев сунул под нос кулак.
– А что я неправильно сделал? – возмутился тот.
– Это так, для профилактики. Я же не слышал, о чем у вас был разговор. Может, ты их сам подтолкнул.
Лоточник закатил глаза, воздел руки к небу и длинно выматерился, не хуже пожилого сержанта. Из тирады следовало, что он еще не окончательно сошел с ума и скорее готов согласиться на опасный для жизни нетрадиционный секс, нежели дать взятку официальному лицу – как в процессе отправления указанным лицом должностных обязанностей, так и при иных обстоятельствах.
– И все-таки следи за собой, будь осторожен, – напомнил ему Гусев, удаляясь в переход.
Лоточник проводил его неприличным жестом.
Милиционеры уже скрылись, так и не вернув награбленное. Вместо них на ступенях появилась дородная некрасивая мусорщица в оранжевой куртке. Она подняла оброненную молодым сержантом ватрушку и задумчиво оглядела ее со всех сторон.
– Да выбрось! – крикнул ей лоточник. – Иди сюда, я тебе пирожок дам... Так уж и быть, с мясом.
– А почему рэкет – не так страшно, как взятка? – спросил Валюшок, когда они с Гусевым поднялись на другую сторону Нового Арбата и неспешным шагом двинулись вдоль зеркальных стен почтамта.
– Взяточничество предполагает сговор двух сторон. И если одна из сторон немедленно не стукнула в милицию или АСБ, потом дело можно очень сильно раздуть. Сегодня они у него плюшками баловались, завтра он их попросит своего хозяина припугнуть. Ну и так далее. А вот если к тебе подходят, забирают товар и не платят – это одностороннее нарушение, к тому же без перспектив развития – теоретически. Ничего, Леха, разберешься. Нам специально оставили несколько таких «вилок», на первый взгляд дурацких. Чтобы можно было с людьми эффективнее работать.
Валюшок согласно кивнул.
– Как-то они по-детски совсем...
– Дураки. Ты что думаешь, этот старый прожженный мент их не учил? Еще как учил. В первый же день объяснил – упаси вас господи, ребята, хоть одну конфетку у кого-нибудь взять. Потом всю жизнь не отмоетесь. Ребята сказали «да». Но, оставшись без присмотра, все-таки решили хотя бы разок попробовать, так ли сладка халява, как ее малюют. Им же, щенятам, позарез нужно самоутвердиться, почувствовать себя большими и страшными. А подтверждение твоей величины может быть самым разным. Для большинства людей хватит и бесплатной плюшки. Кстати, ты не голодный?