– Ну, он поменял фамилию. Был сначала Форман, а потом стал Баер. – Юлинг всё же изрядно захмелел, и язык его слегка заплетался. – А кстати, знаешь, где мы с ним в последний раз встретились? Ни за что не догадаешься. На башне Вевельсбургского замка! В сороковом.
– Во как!
– Да. В ночь с девятого на десятое ноября! Помнишь, что в такую ночь обычно происходило?
Ротманн вяло сосредоточился и, подумав секунду, сказал, что не помнит.
– Ну, ты что? Это же дата, которую не рекомендуется забывать.
– Дату я помню, а вот что происходило – не очень. – Ротманну не хотелось надолго отвлекаться от каких-то своих собственных дум.
– Ну и ладно, – махнул рукой Юлинг. – Клятву мы там давали. На верность фюреру.
– Для этого что, надо было обязательно залезать на эту башню? – шевеля кочергой прогорающие дрова, спросил Ротманн.
Юлинг посмотрел на него обиженно и продолжил:
– Короче говоря, нас там принимали в СС. В шутц-шта-фель, – по слогам произнес он, разжевывая название организации. – Я приехал в тот самый день, а Гельмут дня за два до этого. Там он меня и узнал. В общем, стоим мы на этой самой башне уже после всего и лакаем прямо из бутылки…
– А почему он фамилию-то сменил? – перебил Ротманн.
– Почему сменил? – напрягая память и снова наливая коньяк, сказал Юлинг. – А! Ну, в общем, он рассказывал. У него в тридцать четвертом арестовали обоих родителей. Чего-то они там болтали. Остался один с маленькими сестрами, ну и попал в интернат. Написал там отречение и попросился поменять фамилию. Стал, короче говоря, еще одним сынком фюрера,
Юлинг, подняв рюмку, снова пригласил Ротманна выпить, что они и сделали.
– Как, говоришь, его звали раньше? – поставив рюмку на столик, спросил Ротманн. Спросил просто потому, что была его очередь что-то сказать.
– Форман.
– Форман?
– Ну да.
– А имя его отца ты, часом, не помнишь?
– Конечно, помню. Вернер. Вернер Форман, врач. Он и к нам частенько наведывался. Лечил отца, правда, без особых успехов. Я его хорошо знал.
Ротманн смотрел на Юлинга так, что тот понял: знал врача и его собеседник.
– Ты его тоже знаешь?
Ротманн встал и прошелся в задумчивости по уютной комнате своего сослуживца. Рассказать или не стоит, думал он. Вспоминать свою жизнь из лагерного периода как-то не хотелось. И всё же он решился поведать Юлингу тот случай с побегом, тотализатором и всем остальным. Он рассказал вкратце о своей встрече с Вернером Форманом, если это, конечно, можно было назвать встречей.
Юлинг слушал внимательно. Не перебивал и не отвлекался на спиртное или сигарету. Когда в рассказе прозвучали заключительные выстрелы, лицо его не то чтобы помрачнело, а как-то застыло. Он задумался о чем-то и молчал.