Кристл кинула на него озадаченный взгляд, но он, будто ничего не заметив, спросил:
— Почему ты дурачишь меня?
* * *
Доротея смотрела на мать.
— Ты знаешь, где сейчас Кристл?
Изабель кивнула:
— Я наблюдаю за обеими своими дочерьми.
Доротея пыталась оставаться спокойной, но растущий гнев усложнял эту задачу.
— Твоя сестра и Малоун объединились.
Эти слова причинили ей боль.
— Ты заставила меня отослать его. Сказала, что он мог бы стать проблемой.
— Он был и остается ею, но твоя сестра разговаривала с ним после вашей встречи.
Чувство беспокойства переросло в панику.
— Ты устроила это?
Ее мать снова кивнула.
— У тебя был Вилкерсон. Я отдала ей Малоуна.
Доротее казалось, что ее тело окоченело, а мозг парализован гневом и паникой.
— Твоя сестра находится в Ахене, в капелле Карла Великого, и делает то, что от нее требуется. А теперь настала твоя очередь.
Лицо Изабель Оберхаузер оставалось бесстрастным. Если отец Доротеи был беззаботным, любящим, теплым, то ее мать оставалась дисциплинированной, холодной и равнодушной. Ее и Кристл вырастили няни, и девочки всегда страстно желали внимания матери, постоянно боролись за те минуты, что она проводила с ними. Эта конкуренция, как всегда думала Доротея, составляла большую часть их вражды — каждая дочь желала быть особенной, и осложнялось все это тем фактом, что они были близнецами.
— Это для тебя только игра? — спросила она мать.
— Это гораздо большее. Настало время, и мои дочери выросли.
— Я презираю тебя.
— Наконец-то. Гнев. Если это чувство удержит тебя от совершения глупых поступков, тогда, ради бога, ненавидь меня.
Доротея достигла своего предела и двинулась к матери. Но между ними тут же возник Ульрих. Ее мать подняла руку и остановила его, как будто он был хорошо дрессированным животным. Хенн отступил назад.
— Что ты собираешься сделать? — спросила ее мать. — Ударить меня?
— Если смогу.
— И это поможет получить тебе то, чего ты хочешь?
Вопрос остановил Доротею. Негативные эмоции ушли, оставляя вместо себя только чувство вины. Как всегда.
Победная улыбка появилась на губах ее матери.
— Ты должна меня слушаться, Доротея. Я вправду приехала сюда, чтобы помочь.
Вернер внимательно наблюдал за ними, выражение настороженности не сходило с его лица. Доротея кивнула в его сторону.
— Ты убила Вилкерсона и сейчас даешь мне в помощь его. А Кристл сохранит своего американца?
— Это было бы нечестно. Хотя Вернер твой муж, но он все же не бывший американский агент. Я разберусь с этим завтра.
— А откуда ты узнаешь, где Коттон будет завтра?
— В том-то и дело, дитя. Я точно знаю, где он будет, и собираюсь тебе это сказать.