— Это неважно, — решил прояснить ситуацию адмирал. — Это не твое дело.
— Я знаю. Я просто был нанят для помощи. Что важно, так это то, чтобы мне заплатили.
— Так и есть. Два часа назад. Полный расчет.
— Это хорошо. Я подумывал о небольшом отпуске. Где-нибудь в теплом местечке.
— Пока не выполнишь свое последнее задание, никакого отпуска.
— Вы высоко метите, адмирал. Ваше последнее задание ведет прямо в Белый дом.
— Метить высоко — это единственный способ чего-нибудь достичь.
— Я повышаю цену ровно в два раза за выполнение этого задания. Половина вперед, полный расчет по завершении задания.
— Идет, — согласился Рэмси.
Для него уже давно не имел значения размер гонораров.
— И есть еще кое-что, — произнес Смит нараспев.
Адмирал почувствовал, как что-то твердое уперлось ему сзади в ребра.
— Аккуратно и без паники, Лэнгфорд, — произнес сзади него женский голос. — Или я застрелю тебя прежде, чем ты успеешь сделать хотя бы один шаг.
Диана Маккой.
* * *
Малоун проверил хронометр самолета — 07.40 — и глянул из кабины пилота на расстилавшуюся внизу панораму. Антарктида напоминала ему огромную чашу с зазубренными краями. Обширное ледяное плато в две мили толщиной было ограничено примерно на две трети своей окружности черными зубчатыми горами, вдоль которых располагались ледники, испещренные расщелинами и плывущие в море. Пилот объявил, что они приближаются к базе Хальворсена. Время приготовиться к посадке.
— Такое бывает нечасто, — сказал пилот Малоуну. — Великолепная погода. Вы счастливчики. И ветра тоже хорошие. — Он проверил контрольные показатели и схватился за ручку штурвала. — Хотите посадить нас?
Малоун отмахнулся от предложения:
— Нет, спасибо. Давайте без меня.
Коттон уже сажал боевые самолеты на авианосцы, но посадить махину весом в сто тысяч фунтов на опасный лед не было его заветной мечтой, от этого аттракциона он мог спокойно отказаться.
Ссора между Доротеей и Кристл все еще беспокоила его. Они сидели тихо последние несколько часов, но скандал, разгоревшийся между ними в мгновение ока, вызывал определенное беспокойство у Малоуна.
Самолет начал снижение.
Драка между сестрами, конечно, удивила Малоуна, но то, что он наблюдал сейчас, еще больше озадачило его. Ульрих Хенн заснул на посту. Коттон заметил легкую волну замешательства, пробежавшую по лицу немца, как только он открыл глаза; но уже спустя секунду оно опять превратилось в безжизненную маску. Малоун понял: подобная драка была далеко не первой, и Хенн уже привык к таким бурным проявлениям эмоций с их стороны.
Самолет выровнялся, и турбины двигателя стали работать на меньших оборотах.