Прочие тут же включились в обсуждение услышанного и увиденного, повествуя о тех или иных деталях здешнего бытия, в конечном итоге придя к общему выводу, что уж если и в России жизнь не «малина», то здесь и вовсе – полный «звездец».
– В общем, я так понял, вы тут и со «старожилами» неплохие контакты уже установили, и обстановку изучили вполне ничего... – Поднявшись с табурета, Андрей направился к двери. – Кстати, вы уже поели?
Блаженно жмурясь, Шмельцов сообщил, что их новые знакомые в столовой организовали неплохой стол, заодно подчеркнув, что готовят здесь неплохо.
– ...А вы сейчас в столовую? – уточнил он.
– Нет, не совсем туда... Коллеги пригласили в офицерское кафе. Теперь о планах на завтра. Нагружать вас не буду – отдыхайте. Можете в спортгородке позаниматься, по городу погулять... Кстати, здесь есть своя библиотека; надо узнать, есть ли там подробная карта Таджикистана. Я завтра с утра еду смотреть полигон, потом – в сторону города Даштиджума. Доеду, гляну, что там за маршруты. А послезавтра с утра уже все на полигон, потом в горы, минимум на неделю.
Выйдя из «кубрика», он не спеша поднялся к себе. До намечавшихся посиделок в кафе было еще около часа. Его пригласили в свою компанию встретившиеся у входа в штаб два майора и капитан, которые по каким-то своим делам шли к начальнику штаба. Все трое, как на подбор, оказались волжанами, только из разных мест. Начальник автопарка, майор Вязьмин представился как нижегородец, командир роты мотострелков капитан Рыльков родом был из Астрахани, а еще один майор, по фамилии Царин, – из Волгограда. Более того, все трое оказались хроническими холостяками. Впрочем, как успели ему рассказать спецназовцы, семейных офицеров и даже контрактников на базе проживало подавляющее большинство. Здесь даже имелись свой детский сад и школа.
Войдя к себе в комнату, Лавров включил свет и, достав из дорожной сумки русско-таджикский разговорник, некоторое время сидел с полузакрытыми глазами, внутренне сосредоточиваясь и настраиваясь на запоминание больших объемов информации. Такую систему подготовки памяти он почерпнул из методик индийских йогов. Впрочем, пользовался он ею не в полном объеме и поэтому едва ли мог бы тягаться с уникумами, способными с первого же прочтения выучить наизусть бесконечно длинную «Махабхарату». Минуты через три, ощутив внутреннюю отрешенность от окружающей обстановки и свою полную и безоговорочную устремленность на запоминание, Андрей неспешно начал повторять слова и выражения:
– Гора – кух... Река – дарьё, нахр... Как поживаете – ахволатон чи хел...