– Мы с вами? – поднимая с земли свой вещмешок, утвердительно спросил Иван Хромин, но Андрей отрицательно качнул головой.
– Вы едете сопровождающими. Все! – твердо уведомил он. – Ребят кому-то надо будет переносить с места на место. Может быть, даже ухаживать в качестве сиделок. Мне нужны стопроцентные гарантии, что до того момента, как их отправят в госпиталь, они будут под постоянным присмотром и опекой. Ясно?
– Но вам-то одному как? – Мишка укоризненно покрутил головой. – А если ранят, что будете делать?
– Не ранят... – Лавров как-то непонятно улыбнулся. – Не знаю почему и как, но это я чувствую... Лучше найдите-ка мне полных рожков штуки три и гранаты давайте сюда, у кого еще есть. Сухпаев пара штук про запас не помешает... И все. Помните, парни: за раненых отвечаете. Пока за ними не прибудет санитарная авиация, чтобы от них ни на шаг не отходили.
Когда самосвал, гулко хрипнув мотором, снова побежал по дороге, Андрей взглянул ему вслед и на прощание махнул рукой своим подопечным, которые неотрывно смотрели в его сторону. Затем не спеша взвалил на плечи вещмешок и свернутые вместе спальный мешок с плащ-палаткой; повесив на плечо автомат и поправив пояс с подсумками, зашагал в сторону арчевника. Теперь он остался один. Но внутренне знал: так надо. В принципе он мог бы взять с собой кого-то из парней, но не захотел. Почему? Ну, разумеется, и по той самой причине, какую огласил своим подопечным. Однако были и другие.
Прежде всего Лавров заранее понимал, что если неизбежные заморочки и проблемы, связанные с ранением Кашина и Кедрова, где-то в министерских кабинетах Федину еще как-то удастся утрясти, то еще трое раненых... А по сути, четверо – попробуй расхлебайся. Учитывая существование определенного числа господ с генеральскими лампасами, очень «приязненно» относящихся к ершистому майору, который ну никак не желает даже условно, чисто формально прогнуться перед «всемогущими», ожидать каких-либо поблажек было бы наивным.
С учетом теперешней ситуации формально Лаврова можно было «сравнять с плинтусом», даже не напрягаясь. Логика тут элементарная. Ему местные господа-товарищи говорили, чтобы он завязал со своей самодеятельностью? Говорили. Его непосредственный начальник, генерал Федин, уведомлял, что, мол, хватит уже погони, занимайся тем, чем тебе и положено, тренируй своих спецназовцев на горных тропах? Уведомлял. Таджикских солдат, убитых и раненных талибами, видел? Видел. И все равно, нарушая все советы, запреты и рекомендации, майор Лавров не угомонился, проявил непростительную строптивость и упрямство.