– У нас в таких случаях говорят: мечтать не вредно, – от души рассмеялся Лавров.
– Да, но в Россия еще говорить: поживи – увидеть. Я так тоже думать! – заключил Гао Лин.
…Через несколько часов авиалайнер миновал воздушное пространство Малайзии и оказался в индонезийском. На обширнейшем участке Южно-Китайского моря, между одними из самых крупных островов – Суматрой и Калимантаном, под его крылом раскинулась россыпь островной мелочи. На одних из островов мог бы уместиться даже достаточно крупный райцентр, на других же – сущих каменистых «кочках», высящихся над синевой морских вод, – места хватало лишь для птиц, опускавшихся на их безжизненные угловатые бугры, чтобы почистить там оперение и передохнуть.
Выйдя к пассажирам, улыбающаяся симпатяшка-стюардесса объявила, что самолет пересек нулевую параллель – экватор, и теперь полет проходит уже над Южным полушарием.
Глядя через иллюминатор на здешнее островное изобилие, Андрей припомнил рассказы Германа об Индонезии; тот утверждал, что ее архипелаг включает в себя более семнадцати тысяч островов, островков и совсем крохотных островишек. Когда внизу промелькнул остров Белитунг, находящийся точно посреди пролива, разделяющего Калимантан и Суматру, и вместе с довольно густой цепью мелких островов создававший как бы диффузный «мост» между ними, началось сугубо внутреннее индонезийское Яванское море.
Девятимиллионный мегаполис Джакарта раскинулся в северной части острова Ява на морском берегу. Из иллюминатора были видны кварталы ультрасовременных зданий, высящихся в западной, сухопутной части города. В целом же столица Индонезии представляла собой плотно скомпонованный «пазл» из сотен тысяч мелких и средних строений, тянущихся от побережья в глубь суши, среди которых лишь кое-где одинокими утесами высились дома-башни. В морском порту, как и во всяком другом, охваченном кипучей, нескончаемой работой, стояли у причалов и шли по морскому простору крохотные силуэты судов…
После приземления в аэропорту Сукарно-Хатта Лавров, перенесший почти шестнадцатичасовое воздушное путешествие, которое, что ни говори, а уже основательно поднадоело, с удовольствием спустился с трапа на землю. Солнце, двигавшееся хотя и с востока на запад, но в большей степени, вопреки всякой логике, – по непривычной, северной стороне небосклона, уже приблизилось к закату, поэтому до завтрашнего дня, вполне возможно, никуда улететь не удастся. Но прежде всего нужно было решить вопрос с визой.
Найдя нужную службу, в течение получаса Андрей утряс и этот вопрос, который обошелся ему в четвертной баксов, плюс пришлось покорпеть над миграционной карточкой и таможенной декларацией. Справиться с этим «сочинением» помог сотрудник визовой службы, к счастью, неплохо говоривший по-английски. От него же Андрей узнал о том, что улететь на Сулавеси он может сегодня, но должен «очень быстра-быстра» торопиться, поскольку самолет, отправлявшийся на Новую Гвинею, в город с весьма занозистым названием – Факфак, с промежуточной посадкой в Макассаре, был уже «под парами».