Кажется, я забыла рассказать вам, что свои подозрения насчет того, кто выдал переписку, она направила сперва на горничную, я же отвела их на исповедника. Таким образом, одним выстрелом убиты два зайца. Прощайте, виконт, я уже очень долго пишу вам, и даже обед мой из-за этого запоздал. Но письмо мне диктовали самолюбие и дружба, а оба эти чувства болтливы. Жалуйтесь теперь на меня, если посмеете, и отправляйтесь снова, если это вас соблазняет, прогуляться по лесу графа де Б***. Вы говорите, что он «предназначает его для приятного времяпрепровождения своих друзей»! Этот человек, видно, всему свету друг? Однако прощайте, я проголодалась.
Из ***, 9 сентября 17…
Письмо 64
От кавалера Дансени к госпоже де Воланж (копия, приложенная к письму 66 виконта к маркизе)
Не пытаясь, сударыня, оправдать свое поведение и не жалуясь на ваше, я могу лишь скорбеть о происшествии, сделавшем несчастными трех людей, хотя все трое достойны лучшей участи. Быть причиной этой беды для меня еще огорчительнее, чем являться ее жертвой, и потому я со вчерашнего дня часто порывался иметь честь ответить вам, но у меня не хватало на это сил. Между тем мне необходимо сказать вам так много, что я должен в конце концов сделать над собой усилие, и если это письмо беспорядочно и бессвязно, то вы, наверно, поймете, в каком я сейчас горестном положении, и проявите некоторую снисходительность.
Разрешите прежде всего возразить против первой фразы вашего письма. Смею утверждать, что я не злоупотребил ни вашим доверием, ни невинностью мадемуазель де Воланж. В поступках своих я с уважением относился и к тому и к другому; но зависели от меня лишь мои поступки, и если вы даже возложите на меня ответственность за непроизвольно возникшее чувство, то я безо всякого опасения добавлю, что чувство это, внушенное мне вашей дочерью, может, конечно, быть вам неугодным, но отнюдь не оскорбит вас. В этом вопросе, затрагивающем меня больше, чем я могу вам сказать, я хотел бы иметь судьей лишь вас, а свидетелями лишь мои письма.
Вы запрещаете мне впредь появляться у вас, и, разумеется, я подчинюсь всему, что вам угодно будет на этот счет предписать, но разве столь внезапное и полное мое исчезновение не даст столько же пищи для пересудов, которых вы стремитесь избежать, как и приказ, который по этим именно соображениям вы не желаете давать своему привратнику? Я тем более могу настаивать на этом обстоятельстве, что для мадемуазель де Воланж оно гораздо существеннее, чем для меня лично. Поэтому я умоляю вас все внимательно учесть и не допускать, чтобы строгость ваша заглушила осторожность. Убежденный, что в решениях своих вы будете руководствоваться лишь интересами вашей дочери, я буду ждать от вас дальнейших приказаний.