И он побежал искать царскую дочку Несмеяну.
…Несмеяна со своей прислужницей Фёклой сидела на берегу пересохшего пруда и ревела во весь голос:
— Ой-ой-ой-ой-ой-ой — мама! Ой-ой-ой — папа!
— Несмеяна Макаровна, — сказал Чумичка, — оторвитесь на минутку, дело есть.
— Какое? — спросила Несмеяна, перестав плакать.
— Царь, ваш батюшка, бросить нас собирается. Хочет в деревню уехать. Вот беда какая!
— Да ну?! — удивилась дочка. — А в какую деревню?
— Какая разница, в какую? Ну какая разница?
— Если мы в Марфино поедем — это хорошо. А если в Павшино — так плохо!
Теперь удивился писарь:
— Почему?
— Да потому, что там бык бодучий! Вот почему.
— Царевна, надо царство спасать, пойдите поговорите с батюшкой. Он вас одних послушать может.
— Не могу. Я плакать должна, — сказала Несмеяна. — Как наплачу целый пруд, мне карету подарят.
— Ну, Несмеяночка, милая, — упрашивал Чумичка. — Я уж тут за вас поплачу. Постараюсь с Фёклой Сергеевной.
Несмеяна пошла к царю, а Чумичка сел на её место и заплакал горючими слезами.
Через полчаса Несмеяна вернулась.
— Уговорила! — сказала она. — Всё в порядке. В Марфино поедем. Там быки не бодаются!
— Только о быках и думаете, уважаемая Несмеяна Макаровна! — закричал Чумичка.
В избушке на курьих ножках Баба-Яга, Митя и Кикимора не отрываясь следили за тем, что показывало блюдечко. Пока оно снова не помутнело.
Наверное, это Змей Горыныч возвращался домой с охоты.
— Что же дальше будет? — спросил Митя у Бабы-Яги.
— Завтра увидишь! А сейчас спать ложись!
Было поздно. Кикимора распрощалась с ними и ушла в своё болото. Митя лёг на лавке под окном и очень быстро уснул.
А Баба-Яга ещё долго возилась у печки. Мыла посуду и бормотала себе под нос что-то вечное, бабиное-ягиное.
Глава пятая
Василиса Премудрая
На другой день, рано утром, Баба-Яга разбудила мальчика.
— Вот тебе ведёрко. Сбегай на речку за молоком, а в крынку сметаны набери.
Митя взял ведро, положил в него крынку и по росистой траве запрыгал к речке. Светило солнце. С той, несказочной стороны приплывали чёрные грозовые тучи. Но над рекой они таяли и превращались в белые приятные облачка.
Митя наклонился с мостика, набрал сметаны и молока. И тут он заметил на берегу какие-то странные рыжие камни.
Он поднял один и увидел, что это самый настоящий сыр, «голландский», а может быть, «ярославский».
— Чудеса, да и только! — сказал мальчик. Он сунул сыр под мышку и быстро побежал домой.
Они позавтракали с Бабой-Ягой и вышли на тёплое, нагретое солнцем крылечко.
Баба-Яга стала рассказывать:
— Вот там, далеко-далеко, гору большую видишь?