— Надо его найти до захода солнца.
Кто-то другой ответил:
— Глупости какие, солнце не зайдет еще неделю. Дело в запасе воздуха, говорю я вам. Эти скафандры только на четыре часа.
Первый голос сказал:
— О! — потом тихо добавил: — Как рыба, вытащенная из воды…
Вот тогда я перепугался. Чей-то голос произнес, задыхаясь:
— Бедный, бедный малыш! Надо его найти, пока он не задохнулся.
Тут резко вмешался голос моего папы:
— Перестаньте!
Я услышал чье-то рыдание. Может быть, мамино.
Мистер Перрин подошел к нам почти вплотную и заговорил:
— Всем замолчать! Мне надо вызвать базу, — и произнес решительным голосом: — Перрин вызывает контрольный пост, Перрин вызывает контрольный пост.
Ответил женский голос:
— Говорите, Перрин.
Он рассказал о случившемся и добавил:
— Вышлите Смита забрать эту группу, я остаюсь. Мне нужны все солдаты, которые есть поблизости, и добровольцы из числа опытных сотрудников Колониальной Службы. С первой же партией пришлите радиопеленгатор.
Долго ждать не пришлось. Они стаей налетели на нас, точно кузнечики, наверное, они делали миль сорок-пятьдесят в час.
Было бы на что посмотреть, если бы мне не было так тошно.
Папа попробовал было поспорить, чтобы его не отправляли на базу с остальными туристами, но мистер Перрин оборвал его:
— Если бы не ваше упрямство, мы не попали бы в эту переделку. Следили бы как следует за своим ребенком, он не заблудился бы. У меня тоже дети есть, но я их не таскаю на Луну, пока они еще маленькие и не могут сами о себе позаботиться. Так что идите со всеми — не могу я еще и вас на себя брать.
Я думал, папа бросится на него с кулаками, — и он бы так и сделал, если бы мама снова не потеряла сознание. Мы ушли вместе с группой.
Следующие два часа был сплошной кошмар. Нас посадили рядом с пунктом управления, и мы могли слышать через громкоговоритель, как мистер Перрин командует поисками. Сначала я думал, что они наткнутся на шкета сразу же, как начнут применять радиопеленгатор: даже если шкет не подавал голоса, можно было бы поймать треск его передатчика. Но с этим не получилось. Так ничего и не было слышно. И люди, которые отправились на поиски, тоже ничего не обнаружили.
Хуже всего было, что папа и мама даже не пытались ругать меня. Мама тихонько плакала, а папа утешал ее и поглядывал на меня с каким-то странным выражением. Я понял, что он меня просто не видит. Но догадался, о чем он думает: если бы я не настаивал на прогулке на поверхность, ничего бы не случилось. Я сказал:
— Да не смотри ты на меня так, папа. Никто ведь мне не поручал за ним следить. Я думал — он с мамой.